Поэзия убийства

Антонова Наталия

– Вы хотите сказать, что ваш муж лично отравлял людям жизнь?

– Я так не думаю! Но Королёв старый коммунист! Он как зеницу ока бережёт партийный билет, который получил ещё в молодости!

– Это-то откуда вам известно? – удивился следователь.

– Даша рассказывала. Королёв приносил его в школу и показывал детям. Хотел сбить их с пути истинного!

– Понятно.

– Я рада, что до вас наконец-то дошло, – саркастически проговорила Тавиденкова.

– Не торопитесь, Стелла Эдуардовна, – осадил её Наполеонов. –

Допустим, что старый коммунист Королёв – стойкий боец за права трудящихся и готов бросить вызов всем вновь окопавшимся на его родине буржуям. Но почему начать он решил именно с вашего мужа?

– А разве я вам не говорила? – спросила Тавиденкова с озадаченным видом.

– Не знаю, что именно вы должны были мне сказать. Но из того, что вы уже сказали, нет ничего, что говорило бы о лютой ненависти Королёва именно к вашему мужу.

– Его сын Иван по уши влюблён в нашу Дашу ещё со школы.

– А она его в упор не видит?

– Если бы! – вырвалось из груди Стеллы Эдуардовны. – Дашка влюблена в Ивана как последняя дура!

– Почему «дура»? – изумился Наполеонов.

– Потому что у Ваньки, как когда-то говорила моя бабушка, как у латыша – хрен да душа.

– Я думаю, что этих двух вещей вполне хватает для того, чтобы создать крепкую семью.

– Вы что, издеваетесь? – взвилась Тавиденкова.

– Почему же? Нет. А если к этим двум вещам приложить ещё золотые руки и умную голову, то счастье молодой семье обеспечено.

– Не вижу ничего смешного!

– Я и не думал смеяться. Ладно, вернёмся к исходному – Даша и Иван полюбили друг друга, но ваш муж был против?

– Вашими бы устами да мёд пить. Фрол только посмеивался. Говорил, что пусть Дашка выходит за кого угодно.

– То есть он был равнодушен к судьбе своей дочери?

– Ну что вы! Он очень любил Дашку и собирался обеспечить её.

– Тогда я не понимаю, за что его мог ненавидеть Королёв? Надо думать, что он тоже желал счастья своему сыну.

– Может, и желал! Только его понятие о счастье не совпадало с понятием нормальных людей!

– Что вы хотите этим сказать?

– Королёв запретил своему сыну встречаться с Дарьей!

– Почему?

– Сказал, что она ему не пара.

Следователь присвистнул.

– Не свистите! – прикрикнула на него Стелла Эдуардовна. – Денег не будет.

– А у меня и так их столько же, сколько у латыша из пословицы вашей бабушки.

– Хорошо! Пусть так! Меня не интересуют ваши финансовые дела. Скажите мне только, вы арестуете Королёва?

– Если найду доказательства его вины, то да.

– Так ищите!

Наполеонова так и подмывало взять под козырёк «слушаюсь, гражданка Тавиденкова», но вместо этого он проговорил устало:

– Стелла Эдуардовна, давайте каждый будет заниматься своим делом. Вы идите домой, вам многое нужно там сделать, а я, как мне и полагается, займусь поисками убийцы.

Одарив следователя далеко не дружелюбным

взглядом, назойливая посетительница наконец покинула его кабинет. Наполеонов чуть не перекрестился, когда за ней закрылась дверь.

– Чует моё сердце, – пробубнила Тавиденкова, проходя мимо секретаря, – он и пальцем о палец не ударит.

– Ну и ну, – покачала головой Элла и, приоткрыв дверь, заглянула к следователю: – Александр Романович, вы живы?

– Жив, хотя самому не верится! Эта мадама проела мне всю плешь!

– Так её у вас нету, – улыбнулась Элла.

– Ты уверена? – Наполеонов с преувеличенным старанием ощупал свою макушку.

– Зря стараетесь, – рассмеялась Русакова, – лучше скажите, чего она от вас так долго добивалась!

– Не поверишь! Хочет, чтобы я повесил убийство её мужа на Королёва!

– А кто это? – озадачилась секретарша.

– Старенький учитель истории.

– И чем он ей не угодил?

– Дочь её, видите ли, влюбилась в сына учителя. А дед против!

– Если дочь такая же, как мать, то в этом нет ничего удивительного, – развела руками Элла.

– Склонен с тобой согласиться.

Глава 3

Позднее, проанализировав свой разговор с Тавиденковой, Наполеонов решил всё-таки встретиться с учителем Королёвым, посмотреть, что это за личность такая неординарная, и поговорить с ним.

Следователь попытался по описаниям Тавиденковой представить образ учителя, и у него получалось что-то среднее между Павлом Корчагиным и героем из старого фильма «Коммунист», сыгранного артистом Евгением Урбанским, который позднее погиб совсем молодым под Бухарой во время съёмок фильма «Директор».

В общем, надо было встретиться, как говорят, лицом к лицу.

Недолго думая, Наполеонов отправился по адресу, оставленному ему Стеллой Эдуардовной.

Учитель жил в старом районе, прилегающем к ныне разрушенному заводу. Дом, судя по всему, был построен ещё до войны. Ни кодового замка, ни домофона на нужном следователю подъезде не было. Так что проник он в него беспрепятственно. По скрипучей деревянной лестнице поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру номер восемь.

Дверь ему открыли, не спрашивая, кто там.

На пороге стоял молодой долговязый парень с русым чубом. Причёска явно была несовременной, но по внимательному взгляду тёмно-серых глаз Наполеонов сразу догадался, что парню это глубоко безразлично.

«Сын своего отца», – сразу догадался Наполеонов.

– Вам кого? – спросил между тем юноша, не отрывая спокойного взгляда от лица следователя.

– Мне нужен Ярослав Ильич Королёв. А вы, наверное, его сын Иван Королёв.

– Да, я его сын, – ответил юноша. – А отца нет дома.

Наполеонов всё ждал, что парень спросит: «А вы, собственно, кто такой?» Но юноша не задавал никаких вопросов.