Погашено кровью
Шрифт:
Сычев понял, что теряет время. Петухов и лейтенант давно это поняли и ушли в сарай. Сычев осмотрел труп, лежащий у окна. Только сейчас, склонившись над покойником, он заметил торчавшую в глазу медицинскую иглу, наконечник которой был облеплен шариком из пересохшего черного хлеба. Он вспомнил, как еще в школе, сидя на задней парте, стрелял из трубки пластилиновыми шариками или промокашкой. Сычев выдернул иглу и, завернув ее в носовой платок, убрал в карман. Странный выстрел.
В сарае Сычев нашел своих коллег и первое, что он сделал, это высказал свои сомнения.
— У
— Разрешите с вами не согласиться, товарищ следователь, — робко заявил лейтенант.
Сычев взглянул на спокойное лицо Петухова и оглянулся на стоявшего у кучи дров Горелова.
— Валяй, Палыч.
— Илья Семеныч признал в убитом Беспалого, бывшего зека, который освободился три или четыре года назад. Вполне возможно, что Беспалый знал Белого и Чижова. Беспалого убили из «ТТ», а у беглых пистолета не было. Я нашел гильзу на полу в доме.
Горелов вынул руку из кармана и разжал пальцы. На ладони лежала гильза.
— Его убили, а потом оттащили в сарай, чтобы труп не смущал гостей, которых остался ждать тот, кто заменил Беспалого.
— Ишь ты куда загнул, — усмехнулся Сычев. — Так кто же стал бы разговаривать с подменой? Белый тут же раскусил бы подвох.
— Так оно и вышло. Они убили подставного, и убили его из карабина, который взяли у караула.
Горелов достал из-за спины отпиленный приклад.
— Вот.
— Ты что — Дед Мороз? Все подарки преподносишь.
Сычев даже разозлился, но предметом раздражения был он сам.
— Спил свежий. Беглецы сделали обрез, с ним проще. Охотники не станут отпиливать приклад.
— Похоже на правду, — пожимая плечами, сказал Петухов.
— Хорошо. Что дальше? Куда они делись?
— Ты меня спрашивал, Алеша, о промежуточных станциях, — вспомнил подполковник. — Если миновать поселок Снегири, то дорога от поселка идет к станции Верест. Километров десять, не больше. А там товарняк, как ты и предполагал. Хитрый, путаный план, но безопасный. Ведь никому в голову не придет искать их на востоке. Они знали, выстраивая план, что мы все силы бросим на леспромхоз. Тут труднее, но надежней. К тому же им помогал Беспалый. Он наверняка и лыжи для них заготовил.
— Согласен. Но при чем здесь ФСБ? Этим что от беглых нужно? Серьезные люди и гоняются за урками.
— Вы же сами предполагали, товарищ следователь, что Белый и Чижов воспользовались чужой лазейкой. Капитан подтвердил это после допроса некоторых зеков. В колонии паника среди блатных. Кому-то перекрыли кислород. И я думаю, что ФСБ интересовалось человеком, который имел на свободе то, что интересно не только уркам.
— Так… — протянул Сычев. — Похоже, ребята кроме карабина и пистолетом обзавелись. Такая парочка много шума наделать может… Хотя вряд ли.
Не для того они бежали. Помехи на пути они сметут, а если не мешать, то до цели доберутся. Но цель-то в чем?
— На восток они не пошли, — заключил Петухов. — На юге Барнаул и Монголия. Их путь лежит на запад.
— Ладно,
— А ты малый с понятием, Палыч. Придется тебя с собой взять.
— В Москву? — загорелись глаза парнишки.
— С чего ты взял?
— А то куда же? Двое москвичей в Барнаул не поедут. Дела у них срочные в столице, а в тайге делать нечего. Поди, уже к первопрестольной подъезжают, а мы здесь валандаемся. А столица хуже тайги. Там потеряешься, и с концами.
— Ну, это ты преувеличиваешь. Ладно, протокол есть протокол.
Десять минут ищем, два дня описываем свои поиски. Муторная у нас работа, Палыч!
Огневолосая и зеленоглазая, строптивая и непредсказуемая, она не давала покоя Князю. Бывший генерал давно прошел все этапы молодости и готовился достойно встретить старость, но так получилось, что на пути к покою и благополучию дорогу преградила чудесная амазонка. Теперь Князю казалось, что он родился заново и вся жизнь с ее прелестями ждет его впереди. Он забывал о своем возрасте и парил в облаках, пока рыжая не спихивала его на землю. И все же Князь по-детски был счастлив, наивно веря в земную любовь между мужчиной и женщиной, возрастная амплитуда которых составляла около тридцати лет.
Своеобразный нрав зеленоглазой Марго нечасто позволял Князю довольствоваться прелестями райских наслаждений. Приходилось ублажать красавицу подарками, которые она очень любила. Золотые побрякушки, нежный мех норки, сверкающие камешки в серьгах, потом на пальцах, а вскоре и на нежной шейке обходились недешево, и Князю приходилось потеть и выкручиваться, чтобы оставаться на высоте и чувствовать себя всемогущим. Но с чем-то ему приходилось смиряться. К тому же Марго питала слабость к рулетке, где оставляла кучу денег.
С этой статьей расходов Князь не мог смириться. Однако лишать даму сердца наличных денег значило получить ответ в виде запертой двери в спальню. И не всегда твердость духа, которой гордился Князь, выдерживала в борьбе с женским телом и обычной мужской похотью.
Сегодняшний вечер не отличался от остальных. Скандал имел бурное развитие по мере того, как Князь беспомощно наблюдал за процессом одевания своей подруги. Кружевная комбинация, чулки со стрелкой, пояс, облегающее фигуру платье.
— Нет! Хватит! Ты никуда не пойдешь! Каждый вечер ты мотаешься по притонам и просаживаешь мои деньги! Каждый раз ты являешься под утро и от тебя несет перегаром! Хватит!…
— Но тебе перегар не мешает, мой котик! — безучастно бормотала Марго, расчесывая шикарную рыжую копну волос и разглядывая свое отражение в трюмо. — Перегар не перегар, ты все равно залезаешь на меня и пыхтишь мне в ухо, воняя одеколоном из солдатского ларька. Почему я тебя терплю и не кричу: «Хватит!» Ты перекупил меня у Кота за двадцать центов. А требуешь удовольствий на миллион долларов. Я тебя не выбирала, и ты мне не нужен! Я работаю на тебя, и это все! Слышишь, гнусная жаба, все!