Погасить Черное Пламя
Шрифт:
Одними санями управлял сам Аласситрон, вторыми должен был управлять его помощник из местных, Танген.
Но Аласситрон сегодня утром дал ему расчет, и теперь первыми санями правила та самая темноволосая девушка, которую он два дня назад угощал грогом. Как и предполагал купец, Ваниэль и ее друзья приехали на похороны принцессы – вчера их весь день не было в таверне. Эльфка ввалилась в его номер уже ближе к полуночи. Точнее, не ввалилась, а ворвалась. Как снежная буря, как тайфун, сметающий все на своем пути.
Одной из житейских мудростей, которой отец научил Аласситрона, была такая: «Никогда не беги за отливом и за женщиной – придет прилив, и красавица
Аласситрон и Ваниэль медленно спустились по дороге, ведущей от тяжелых ворот таверны и в итоге выходившей на Старый Тракт. Аласситрон видел перед собой высокий, без всяких украшений зад впереди идущих саней, и фигурку в дубленке, сноровисто управлявшуюся с вожжами. И ему приятно было на нее смотреть. Купец восхитился тем, как быстро Ваниэль сделала выводы из гибели принцессы. Да, покинуть Железный Лес в разгар войны было очень непатриотично, но весьма разумно. Война тянулась уже лет сто пятьдесят, конца и краю ей еще не было видно. До Ваниэль дошло наконец, видимо, что вся ее жизнь вот и пройдет – в коротких перебежках между кустами, мандреченскими патрулями и гигантскими пауками. А ведь боги создали женщину совсем не для этого. Аласситрон не страдал от жадности, этого бича большинства торговцев. Со своими женщинами он был щедр, а уж женщине, которая решила разделить с ним жизнь, больше не пришлось бы мыть волосы мыльным корнем.
И все же, не это было главным. Эльфки юга были непревзойденны в постели, зачастую очень хорошо умели играть на арфе, лютне и нервах мужа, и разбирались в старинных трактатах по магии. Но ни одна эльфка Рабина не смогла бы так лихо управиться с санями, гружеными товаром. Аласситрон нашел в Железном Лесу не только подругу, но и партнера по бизнесу. И такое сочетание, по мнению купца, было для женщины лучшим из всех возможных.
Некоторое время Марфор балансировал на сладкой грани между сном и явью. Просыпаться совершенно не хотелось, но, в конечном итоге, пришлось. Почему-то Марфор совсем не удивился, когда понял, что сегодняшнюю ночь он провел один. Эльф неохотно открыл глаза и обвел взглядом номер. Широкая и мягкая кровать, на которой он лежал, стояла у стены. В манере темных эльфов, на ней был балдахин из зеленого шелка с вышивкой, и Марфор видел вещи причудливо искаженными. Как сквозь листву, вдруг понял эльф. Взгляд Марфора задержался на кресле-качалке, стоявшем напротив. Совершенно мандреченский предмет обстановки попал
Вечером, когда они вернулись, Марфор решил снять повязку, совсем задубевшую от мороза. Ваниэль помогла ему. Эльфка размочила бинт теплой водой, разрезала его и осторожно, чтобы не повредить края раны, сняла. Несколько секунд она смотрела на его лицо. Ваниэль наткнулась на взгляд Марфора и отвернулась. Эльф отошел от нее, устроился в кресле-качалке, и закрыл глаза. Ваниэль поколебалась несколько мгновений, а затем села на колени Марфора, раскинув широкую юбку, и вольготно устроила ноги на подлокотниках.
– Полетаем? – покусывая его за ухо, прошептала принцесса.
Марфор медленно поцеловал ее в ложбинку меж грудей. Ваниэль выгнулась от наслаждения, стремясь сильнее прижаться к нему. Кресло чуть качнулось под их весом. Эльф почувствовал своим животом ее чуть выпуклый пупок сквозь шелковую рубашку, когда Ваниэль расстегнула меховую жилетку.
– Ты уверена? – спросил он, неторопливо целуя подколенную ямочку принцессы. Для этого пришлось положить ее ногу себе на грудь, и складки широкой юбки сползли вниз сами.
– Раньше ты меня об этом не спрашивал, – хмыкнула Ваниэль, закидывая на плечи Марфора и вторую ногу. Эльф крепко обхватил принцессу и хотел уже встать, чтобы перебраться на кровать. Ваниэль нетерпеливо толкнула его бедрами в противовес, и ему пришлось сесть обратно. Марфор приподнял принцессу на одной руке, а другой стал бороться с ремнем на брюках.
– Мне щекотно, – хихикнула Ваниэль, держась за его плечи.
– А так? – держа эльфку обеими руками, Марфор медленно опустил ее, пронзив собой.
Принцесса шумно вдохнула.
– Теперь я знаю, что чувствуют люди, когда их сажают на кол, – сдавленным голосом пробормотала она.
– Там занимают другое отверстие, – заметил Марфор.
Речь причиняла не такую уж сильную боль, как он ожидал.
Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Кресло закачалось. Оно качалось все быстрее и быстрее, тихонько поскрипывая. Ваниэль закричала и смахнула со стола светильник. Он с грохотом обрушился на пол, и комната погрузилась во тьму.
– Я люблю тебя, – отдышавшись, прошептала Ваниэль.
– Если хочешь поговорить, прекрати зажимать мне уши ногами, – ответил он. – Я ничего не слышу.
На самом деле Марфор отлично слышал то, что она сказала, и ему сразу вспомнилась фраза из старинной баллады – «мало стоят слова, сказанные ночью». Эльфка не пошевелилась.
– Ваниэль? – переспросил он после паузы.
Принцесса спустила ноги с его плеч и расплакалась. Она вздрагивала всем телом, и он чувствовал, как горячие капли падают ему на шею и затекают за ворот рубашки.
– Прости, – сказал Марфор.
– Не за что, – сказала Ваниэль и всхлипнула снова. – Я плачу от счастья. Все было замечательно.
Марфор промолчал. Он видел, что Ваниэль лжет. Аура эльфки пылала после испытанного оргазма. И это лишь сильнее подчеркивало холодную, неподвижную фиолетовую спираль, застывшую вокруг головы Ваниэль подобно фантасмагорическому шлему. Спираль брала свое начало из канала воли. Эльфка что-то решила, бесповоротно, хотя это решение и доставляло ей боль.
– Ты поспи, – сказала Ваниэль, поднимаясь. – Ты же так устал, когда создавал иллюзию… О Мелькор, все отдала бы, лишь бы увидеть себя со стороны тогда… Не стоило нам с тобой сейчас, наверное… А, гори оно все огнем, не очистить, не смыть того, что сделано, – уже совершенно непонятно добавила принцесса.