Погасшее солнце
Шрифт:
– Джеймс… - тихо повторила Лили, а по телу разлилось ликование.
– Кто ты такая?
– грустно проговорил Джеймс.
– Кто скрывается за маской тихони? Очередной монстр?
Лили резко подняла свои глаза и увидела его… Они были полны гнева и усталости. Но что могло произойти?
– Ты о чем?
– Это правда, что ты заключила договор с Марлин? И ваша цель была избавиться от Каролины и влюбить меня в тебя?
Лили задрожала. О, черт…
– Да, - она ненавидела сама себя. Ненавидела свою прямолинейность
– Я думал… - он запнулся и помахал головой, отгоняя мысли.
– Я думал, ты другая. Я думал, ты хороший человек, а не интриганка… а ты оказалась, как и все.
По щеке Лили медленно потекли слезы. Эти безмолвные слезы, которые так рвались наружу, что она не могла их удержать. Было больно, она впервые ощутила эту боль, что почему-то не доходила до нее, сердце было разорвано на части, и сейчас Эванс еще больше ненавидела себя. За свою слабость, за тот низкий поступок.
– Мне жаль… я не хотела, чтобы так вышло…
Что-то дрогнуло в нем, он не мог смотреть на нее, ему хотелось обнять и защитить Лили, а не причинять эту боль. Он растерянно стал смотреть на ее оправдания, а затем… Джеймс не выдержал и просто ушел. Потому что не мог это терпеть.
***
Несколько мгновений до этого…
– О, Каролина, - Джеймс аккуратно дотронулся до хрупкого плеча. Черноволосая, бесспорно красивая девушка повернулась и окинула его взглядом, который не значил ничего.
– Ты хочешь меня бросить? Я угадала?
– она бросила это резко, словно слова - это что-то колючее и она не могла это держать.
Джеймс ошарашено уставился на нее, откуда она могла узнать? Он рассказал об только Блэку и все.
– Да, но…
– Ты меня не любишь, - она смотрела в пол, а ее голос мог заморозить любого.
– И никогда не любил, а так же не полюбишь.
Поттер замялся. Все это как-то неправильно, так не должно быть. Ведь, правда?
– Ты подслушала?
– Я же Слизеринка, мы все такие гадкие, что вас, Гриффиндорцев, от нас тошнит, - она хмыкнула.
– И я считаю, что если вы так и вправду думаете, то почему бы вам не подыграть? Только… настоящие монстры среди вас, Поттер. А вы их усердно не видите.
Каролина посмотрела на него грустным и яростным взглядом. Он видел, что ей действительно больно.
– Когда-то, на курсе пятом, ты сказал, что я нравлюсь тебе, - Эйвери сняла серебряный браслет со своей руки и протянула ему.
– Ты подарил его в знак своей симпатии. Но это оказалась игра. Отдай его Лили, ей он больше пойдет.
Каролина повернулась, и хотела было уйти, но Джеймс схватил ее за руку и развернул к себе. Она смотрела на него не хитрым, уже даже не холодным взглядом, как обычно. На него смотрели больные черные глаза, которые мерцали странным блеском.
– А что будет с тобой?
– Я… пойду к Пожирателям, умру на каком-нибудь из рейдов или выйду замуж за аристократа, которого никогда не полюблю.
В ее голосе был цинизм, он был пропитан этим качеством.
– Я сожалею.
– Мне твои сожаления ни к чему, сама справлюсь, - и, вырвав свою руку, она побежала к выходу. Но прежде, чем открыть дверь, Каролина Эйвери оглянулась в последний раз, и Джеймс отчетливо увидел, что ее глаза заслезились. Она развернулась на каблучках и выскочила из помещения. Кажется, навсегда.
В нашу жизнь приходят и уходят люди. Кто-то меняет нас, кто-то портит. Но никто, никогда не задержится навсегда. Ты один и это - твоя карма.
– Как трогательно, - вдруг прошептала скользкий голос. Джеймс повернулся и увидел ту, которую не хотел бы увидеть.
– МакКиннон, - прошептал он сквозь зубы.
– А как же без меня?
– яркая красная помада на губах и язвительная улыбка. Такова ее натура.
– Когда же ты оставишь нас в покое?
– холодно проговорил Джеймс.
– Тогда, когда отомщу.
– Ее голос из приторно сахарного стал грубым.
– И когда заберу то, что по праву мое.
Джеймс засмеялся. Он взглянул на небесно-голубые глаза, что когда-то были родными, и прошептал:
– Какая же ты наивная. Ты больше не нужна Сириусу. И никогда не была нужна. У него уже есть другая на уме.
Он кивком указала назад. МакКиннон повернулась и увидела, как ее Сириус смотрел на эту новенькую… кажется, Клару. Он смотрел на нее так… нет, он даже не смотрел на нее, а прожигал в ней дырки, и Марлин на секунду почувствовала такую боль, что ее легкие готовы были взорваться.
– Знаешь, чему учат сказки?
– вдруг сказал Джеймс.
– Чему же?
– стальным тоном спросила Марлин, не отрывая от парочки глаз.
– Плохие никогда не выигрывают. Потому что добро сильней.
– Значит, я плохой персонаж?
– задумчиво проговорила она и повернулась лицом к Сохатому.
– А кто же Лили в этой сказки?
Джеймс задумался. Кто она? Кто она такая? Принцесса, фея… Кто она в этой истории?
– Я не знаю.
Марлин усмехнулась и покачала головой.
– С виду она такой ангел. Такая хорошая, - она начала парировать.
– Мерлин, меня тошнит от того, что все думают, будто она такая светлая. Она - тварь. Я купилась на ее внешность, заключила с ней пари… Лили Эванс должна была влюбить тебя в себя, Джеймс. И таким образом я бы избавилась от Каролины, что так мозолила мне глаза, - Марлин посмотрел сквозь него.
– У нее это вышло. У этой маленькой дряни все прекрасно вышло, я не ошиблась, когда выбрала ее.
Джеймс застыл. Ее слова ранили. Сохатый не мог поверить. Лили не могла так поступить, она же такая хорошая. Кто угодно, но только не она.