Погибшие цивилизации

Кондратов Александр Михайлович

В давние времена, сообщает один из хронистов XVI в., верховный правитель инков собрал в своей столице Куско мудрецов из всех подчиненных ему провинций и стал расспрашивать их о замечательных событиях прошлых времен. Затем он приказал описать жизнь каждого правителя инков, а также земли, которые были завоеваны ими. Было записано и предание о происхождении инков, легенда о потопе и ряд других сказаний и мифов. Тексты были увековечены на огромных полотнищах, наклеенных на большие доски и вставленных в рамы из чистого золота. Доски хранились в особом помещении в храме Солнца. Туда могли входить только некоторые ученые жрецы («амаута»), умевшие читать и объяснять тексты, а также верховный владыка инков. Но вот Куско вместе с храмом Солнца

захвачен бандой Писарро. Испанцы удивились, увидев огромные полотнища, на которых были искусно изображены портреты повелителей инков, окруженные загадочными письменами. Но захватчикам было не до письмен (ведь главарь их Франсиско Писарро до конца своей жизни так и не смог научиться писать даже по-испански!). Их внимание привлекло не содержание полотен, а их обрамление — золото! И бесценные памятники письменности разделили печальную судьбу других инкских сокровищ. Рамы были превращены в золотой лом, а полотнища выброшены «за ненадобностью».

Впрочем, не все полотна постигла такая печальная участь: четыре были направлены в Испанию в дар королю Филиппу II. Это произошло в 1572 г. С тех пор потерялись всякие следы этих полотнищ с письменами. В Испанию они не прибыли и не возвратились обратно в Перу. Потонул ли корабль, везший их, или случилось нечто другое? Этот вопрос остается без ответа. Вероятнее всего, полотнища инков покоятся где-нибудь на дне морском, куда отправил их вместе со всем грузом и экипажем какой-нибудь английский или голландский пират.

Потеря тем более горькая для науки, что в Перу не сохранилось более никаких следов инкской письменности. И не потому, что все письмена инков были в «золотой оправе». Нет, здесь скорее виной сами инки, ибо это они «позаботились», чтобы в их империи не осталось ни одного письменного документа, кроме полотнищ, хранившихся в храме Солнца. Дело в том, что при одном из правителей инков началась эпидемия. Тщетно взывали жрецы к богам — эпидемия продолжала свирепствовать. Тогда правитель инков обратился к оракулу главного бога Виракочи: «Как прекратить эпидемию?» Оракул ответил: «Нужно запретить употребление письма». Послушавшись оракула, верховный правитель инков, он же верховный жрец, запретил употреблять письмена в его стране. А когда один ученый жрец, «амаута», ослушавшись запрета, вновь изобрел письмо, его сожгли живьем в назидание другим еретикам.

Кипу — «письмо узелков»

Но ни одно большое государство не может обходиться без письма или по крайней мере какой-либо разработанной системы записей. Ибо нужно учитывать налоги, вести хозяйственные расчеты, записывать календарные даты, отмечать крупные события в жизни страны. Тем более это было необходимо в таком «бюрократическом» государстве, каким являлась империя инков. Ведь инки создали сложную централизованную административную систему. Правитель инков и высшие должностные лица из столицы Куско контролировали чиновников на местах. Существовала постоянная почтовая связь с крепостями и резиденциями местных правителей. А эти гонцы тоже должны были нести какие-то письменные сообщения.

Выход был найден: вместо «еретического» письма иероглифами было введено так называемое узелковое письмо — кипу, предложенное, вероятно, группой боровшихся и победивших жрецов-«грамотеев». Кипу — это шерстяные или хлопчатобумажные веревки, к которым привязывались ряды шнуров. Шнуры свисали в виде бахромы. Число шнуров на одной веревке доходило до сотни, и на них завязывались узлы различной формы. Количество и форма узлов обозначали числа. Наиболее удаленные от веревки узлы обозначали единицы; далее следовали десятки, потом сотни и тысячи. Чем больше разряд, тем он был ближе к веревке-основе.

С помощью узелков, напоминающих костяшки счетов, можно выразить любое число, но число вообще. А ведь хозяйственные и государственные нужды требуют указании не только на «сколько», но и на «что» — какие объекты считаются, золото или картофель, воины или дни;

выход был найден в том, что цвет шнура стал обозначать тот или иной предмет. Картофель символизировался бурым цветом, золото — желтым, воины — красным, прошедшие ночи (т. е. время) — черным, серебро — белым. Пользуясь такими цветными «узелками на память», знатоки кипу по первому требованию верховного правителя или его приближенных могли выдавать необходимые сведения: о налогах, о числе воинов в той или иной провинции, о календарных датах.

Конечно, какой бы совершенной ни была система кипу, с помощью «узелков на память», пусть и разноцветных, нельзя фиксировать столь точно исторические события, даты, древние предания, как это позволяет делать настоящее письмо. Слишком несовершенно, слишком условно это средство записи по сравнению с иероглифическим письмом, передающим звуковую речь.

Но древние иероглифы инков уничтожены, и, как это часто бывает в науке, чем меньше фактов имеют исследователи, тем больше гипотез, порой самых фантастических, порождается этими скудными фактами. Единственным же оставшимся источником является «венерианский календарь» на знаменитых «Воротах Солнца» в древнем городище Тиагуанако.

В 50-е годы нашего века боливийский ученый Дик-Эдгар Ибарра Грассо сделал удивительное открытие. Боливийскому ученому «удалось, к большому нашему удовлетворению, — как сообщает о том автор открытия, — обнаружить иероглифическую письменность древнего происхождения, которой пользуются и в настоящее время десятки тысяч индейцев».

Открытие Ибарра Грассо

«Письменность, о которой мы говорим, употребляется и сейчас, — продолжает он. — Почти все белые, которые поддерживают связи с индейцами, не знают о существовании этой письменности. Ее видели очень немногие, но не придавали ей ни малейшего значения. Это тем более странно, что туземцы, которые ходят в церковь города Ла-Паса (столица Боливии), обычно имеют при себе молитвенник с иероглифическими текстами». Первое время у боливийского ученого не было прямых доказательств родства письма «килка» современных индейцев с запрещенным инками иероглифическим письмом. Правда, индейцы утверждали, что искусство их письма восходит к древним временам, еще до инков. Совпадало и название письма — «килка».

Среди иероглифов, которыми пользовались индейцы, встречались и такие, смысл которых был непонятен самим писцам; это традиционные, древние знаки, их происхождение — в глубоком прошлом, говорили индейцы. Да и трудно представить себе, чтобы индейцы изобрели и широко распространили новую систему письма в колониальный период, когда испанское духовенство ввело европейское письмо — латиницу. Более вероятно, что рождение иероглифики восходит к временам расцвета индейской культуры — к докалумбовым временам. Вскоре это предположение полностью подтвердилось. Археологи нашли несколько коротких надписей на статуэтках и камнях, относящихся ко временам до испанского завоевания. На берегу озера Титикака был обнаружен камень и с более длинной иероглифической надписью. Фигура всадника на лошади говорит о том, что надпись была сделана уже после открытия Америки европейцами. Так замкнулась цепь: от археологической находки с письменами через камень с надписью колониального периода до современных иероглифических письмен индейцев.

Знаки, употребляемые в древних письменах, несколько отличаются от «современных». Это естественно, ведь прошла не одна сотня, а может и тысяча, лет с тех пор, как была изобретена письменность в Южной Америке.

Всего лишь две строки содержит самая длинная из надписей, найденных археологами. Но и по двум строкам можно судить о направлении письма. Каждая новая строка перевернута вверх ногами по отношению к предыдущей (этот способ письма называется перевернутым бустрофедоном). На всем земном шаре только одна письменность пользуется таким же необычным расположением строк — это письменность острова Пасхи.