Погибший Мир (Ричард Блейд, странствие 17)
Шрифт:
– Жечь огонь. Ходить, смотреть.
– Сколько их?
Он увидел в полумраке, как сморщилось лицо Нуга; арифметика не была его сильным местом.
– Меньше руки, - пробормотал он.
– Хорошо. Теперь спи. Утром, как встанет солнце, опять смотри на дорогу и ворога.
Блейд покончил с хлебом, напился и лег. Земля казалась холодной, и тут не было даже клочка соломы, но странник проспал до позднего утра. Пробудился он лишь услышав взволнованный голос Нуга. Сенар снова протягивал ему чашку, прикрытую ломтем хлеба.
– Много самок выходить из
– Когда?
– Блейд вскочил на ноги.
– Солнце встать, самки выходить. Больше, чем вчера. Три, пять... много раз! Долго! Сейчас тоже выходить.
Покидают город небольшими группами, понял Блейд. Это означало, что Трайя с сестрами проникла в Брегу ночью. Когда же они пойдут обратно?
Странник стиснул запястье Нуг-уна.
– Слушай, приятель, моя женщина в городе. Иди к своей щели, наблюдай за дорогой. Увидишь ее, кричи.
Торцовая стена загона находилась в сорока шагах от дороги, а голос у Нуга был мощный.
– Что кричать?
– деловито осведомился сенар.
– Крикнешь: Нуг-Ун! Много раз! Пока она не повернет голову.
– Хорошо. Нуг-Ун! Хорошо!
– дикарь казался польщенным.
– Потом иди сюда и ломай дверь. Все понял?
– Нуг-Ун понимать. Блейд выходить, убивать злых самок.
– Там видно будет.
Странник снова растянулся на земле, размышляя о том, как обойтись без кровопролития. Хватит ли у Трайи ума провести всю операцию тихо? До городских ворот было недалеко, и если там заметят, что у загона случилось чтото неладное, возможны осложнения.
Он следил, как луч солнца, падавший в дверное отверстие, медленно ползет по утрамбованному земляному полу. Свет становился ярче, затем, после полудня, начал тускнеть; дело шло к вечеру. С одной стороны, это было неплохо: ночь - верная союзница внезапной атаки и побега. С другой... Разглядит ли Нуг Вайалу в сумерках? Правда, он хорошо видел в темноте...
Мрак еще не успел сгуститься, когда вопль сенара развеял сомнения Блейда. Дикарь ревел, как пароходный гудок на Миссисипи; мощное "Нуг!" сменялось громоподобным ухающим "Ун!", и это оглушительное крещендо повторялось минуты три. Его не услышал бы только мертвый.
К Вайале это не относилось, а к Трайе - тем более. Едва Нуг закончил реветь, как странник уловил шорохи, доносившиеся со стороны ворот и тихий звук шагов. Через миг перед ним возникла волосатая физиономия Нуг-Уна.
– Твоя самка подойти сюда, - сообщив сенар.
– И вторая самка, сердитая, тоже, - так он называл Трайю.
– Они вдвоем?
– Нет. Много самок! Две руки!
– Нуг продемонстрировал растопыренные пятерни.
Вероятно, Трайя выводит из города последнюю партию беглянок, понял Блейд и прислушался. У ворот разговаривали; он не мог уловить слов, но беседа, похоже, была мирной. Его сторонницы пытались выведать у охраны, кто здесь сидит и почему.
– Ну-ка, крикни еще раз, - велел Блейд Нуг-Уну, зажимая уши.
Сенар взревел. Почти сразу же ворота растворились, и в загон проскользнули две воительницы с натянутыми луками. Блейд смутно видел их в полумраке, где-то за
– Сейчас я уложу этого скота, - одна из лучниц прицелилась в Нуга.
– Но Идрана...
– начала другая.
– Что Идрана? Подумаешь... Одним скотом больше, одним меньше... А этот вопит слишком громко.
– Погодите!
– донеслось от ворот, и странник, напрягая зрение, увидел Трайю. Ее окружала группа женщин в длинных темных плащах, оживленно беседовавших с дюжиной караульных.
– Погодите!
– снова сказала Трайя. Дайте нам поглядеть на этого крикуна. А потом я сама берусь его прикончить, - она ловко вытянула из-под плаща меч.
– Ломай дверь!
– приказал Блейд сенару. Тот ухватил огромными лапищами замок и дернул; дверь сотряслась. Странник навалился на нее изнутри, прислушиваясь к долетавшим от ворот звукам - беседа там шла уже на повышенных тонах.
Дверь затрещала, и одновременно Блейд услышал, как у ворот звякнули клинки. Стрела, свистнув над плечом НугУна, впилась в толстую доску. Замок протяжно заскрежетал.
– Нуг, берегись!
– крикнул Блейд, грохнув кулаками по доскам. Внезапно он ощутил, что давление на дверь ослабло и, с захолонувшим сердцем, изо всей силы ударил ногой напротив замка. Дверь вывалилась наружу, и странник вылетел из каморки вслед за ней.
Нуг лежал ничком у порога, нелепо вывернув шею; затылок его пробила стрела, глаза остекленели, по мохнатой шерсти бежала струйка крови. Блейд бросил на сенара только один взгляд. Какие-то фигуры двигались перед ним, махали руками, вздымали клинки, натягивали тетиву; он уже не видел ничего, кроме смутных контуров. Волна ярости подхватила и понесла его; взревев, он обеими руками вцепился в дверь, поднял ее над головой и ринулся в схватку.
* * *
Когда городская стена скрылась из вида, бреггани пустились бежать. Они мчались до тех пор, пока не сбили дыхание, и только затем перешли на быстрый шаг. Блейд чувствовал, как успокаивается бешеный ток крови в висках, как рука Вайалы осторожно массирует плечи; она была рядом - теплая, нежная, молчаливая. Живая!
Он постарался выбросить из памяти застывший взгляд Нуга. То, что случилось - случилось, и сожаления не заставят его друга подняться на ноги. Пусть будут милостивы Великая Мать и Дух Единства к бедному зверю; пусть пошлют его в бескрайние леса, где он сможет вечно охотиться и воевать с врагами... Блейд протер кулаком глаза и прижал к себе Вайалу.
В нападении участвовали одиннадцать женщин. Шестеро из них - те, кого Трайя вывела из города, - в безмолвном изумлении поглядывали на странника, перешептываясь друг с другом. Насколько он мог заметить, никто не был ранен, хотя царапин и синяков хватало. Караульных у загона они положили всех, кого - мечами, кого - стрелами; Блейду казалось, что половине он разбил головы своей дверью. Странно, что у городских ворот ничего не услышали...
Он повернулся к Трайе:
– Как дела в лагере?