Поглощение. Том II
Шрифт:
Около часа ничего не происходило, баран блеял, вырывался из невидимых пут, но всё еще был здоров. Ободрал шерсть вокруг места укуса, кожа как кожа. Единственное что смущало, так это черные полоски, расползающиеся от раны паутинкой. Еще через час баран начал дергаться в конвульсиях и умер. Но вскоре начал биться в припадке. Судороги продолжались какое-то время, а после он встал. Глаза покраснели, и очень скоро стали черными от обилия лопнувших капилляров.
Баран обожрался борзянки и тут же начал бычить на меня. Видать почувствовал моё теплое мясо. Он всё пытался извернуться чтобы атаковать. Но эксперимент на этом был не окончен. Я поднес
Удерживая обращенного, я полетел над снегом выискивая нового трупа. Час спустя я его нашел. Зомби пытался атаковать меня, но совершенно не обращал внимания на барана. При этом, когда я сталкивал их лбами, то они не объединялись в одного огромного зомбибота, а жаль, я думал смогу тут собрать некро Оптимуса Прайма.
Отнес барана туда, где его и взял. Но стадо увы этому не обрадовалось. А повторилась в точности та же самая процедура что и с хищником ранее. Барану растянули лапы в разные стороны, после чего размозжили череп. Поддели рогами обмякший труп, а затем сбросили его со скалы. Моя теория оказалась верна, звери и правда приспособились бороться против зараженных особей, это по меньшей мере удивительно.
Ладно, я потратил непростительно много времени на развлечения, нужно искать выход. Правее скалы с баранами возвышался горный пик. С него должен быть отличный обзор. Туда я и рванул.
За полчаса полёта я достиг вершины. Красотища, закачаешься! Снег блестит на солнце, горные пики упираются прямо в небо, а вдали виднеется зеленая проплешина. Туда мне и надо. Пора вернуться в город, а заодно надрать задницу Таккеру, забрать артефакт у Доусона, ласково попросить Кристи.
Разбежавшись, спрыгнул со скалы. Дух захватило на секунду, а после подхватил себя телекинезом изменяя траекторию полета в направлении выхода из этой ледяной тюрьмы. Спустя час полета заметил каменное строение. Если бы не чёрные провалы окон, то я вовсе не обратил бы на него никакого внимания. Решил прерваться и обследовать помещение.
Дверь отсутствовала, внутри всё засыпано снегом, а в дальней части здания виднеется люк. Сталь порядком заржавела, поэтому вырвать крышку не составило труда. Спустился вниз. Каменные стены коридора тускло освещал мох, свисающий с потолка. Охватил весь коридор телекинезом в поиске того, с чем могу взаимодействовать. А таких вещей оказалось не много. Пара светильников и три растяжки с гранатами. При ближайшем рассмотрении гранаты оказались советскими.
Бункер не нацистский, уже радует. Пролетев через коридор, попал в просторную комнату. У стен стоял десяток шкафов с книгами, бобинами от проекторов, куча столов, заваленных бумагами, был даже красноармейский флаг. За одним из столов сидел скелет в комиссарской фуражке набекрень, а в руке у него был пистолет, из которого он, судя по всему, застрелился. На столе лежала записка:
«Товарищ Сталин, если вы читаете эти строки, то знайте, мы сделали всё чтобы остановить нацистскую гадину! Николай Степанов доблестно погиб, сражаясь на гряде Коптева, Спиридон Донских был окружен неприятелем, но решил не сдаваться, взорвал себя гранатой. В моём подчинении было много достойных ребят, но мы не справились. Хотя нам удалось захватить экспериментальный образец из лаборатории фашистов, он находится этажом ниже. В ходе разведывательной операции я потерял оставшихся
На нижнем этаже образец, посмотрим, где тут спуск? Обследовал всю комнату, никакой лестницы не обнаружил. Проходя мимо флага СССР, висящего на стене, ощутил небольшой сквознячок, тянущий по ногам. Снял флаг, за ним оказалась дверь ведущая к винтовой лестнице.
Спустился на этаж ниже. Пол был окрашен зеленым, такое ощущение что его залили каким-то давно высохшим реагентом. Помещение явно было лабораторией. По обе стороны от лестницы стояли капсулы, одна разбитая, а остальные залиты зеленой жижей, скорее всего формалин. Некоторые капсулы были мутными, в таких ничего не было видно, а в других резвились уже виденные мной ранее зомби. Причем они не сразу начали рваться наружу, а только когда я подошел к ним на расстояние метра.
Зомби интереса для меня не представляли, чего не могу сказать о капсуле в конце комнаты. Всё та же зеленая жижа, но вместо полуразложившегося трупа внутри была миловидная девушка. Рядом красовалась пыльная табличка «Образец двадцать три», ниже карандашом кто-то дописал «Ева». Девушке на вид было лет двадцать. Закрытые глаза, длинные волосы развиваются в зеленом составе прикрывая грудь и бёдра. Неужели тоже зомби?
Я постучал по капсуле. Девушка открыла глаза, часто заморгала, приложила руку к стеклу. Помедлив, я приложил свою руку, она улыбнулась, а через секунду её лицо исказилось печалью. Судя по мимике, она заплакала. Опасной не выглядит, нахрен её сюда запихнули?
– Ты меня понимаешь? Точно, стекло скорее всего не пропускает звук.
Сходил за ручкой с бумагой и задал тот же вопрос. Она кивнула. Понимает, отлично. «Ты голодная?», пожала плечами. «Людей есть приходилось?», замотала головой. Ну и хорошо, с субтильной девчонкой как-нибудь справлюсь. На капсуле сбоку был рычаг, он откроет капсулу или запустит блендер, превратит красавицу в смузи?
Решил не рисковать, просто разбил стекло. Как оказалось идея была хреновой. Под напором зеленой жижи Ева выплеснулась наружу. В процессе извлечения она о стекло распорола бедро. Кровь заструилась по ноге, но девушка даже не вздрогнула.
– Тебе не больно?
– Что? А, ничего страшного, смотри, уже заживает.
Кровь, обильно стекавшая по ноге, изменила направление движения и всосалась обратно в рану, закрыв её за собой. Какие-то доли секунды, а даже шрама не осталось. Я десятки раз видел, как работает регенерация, но с подобным столкнулся впервые.
– Кто ты?
– Папа меня звал Ева, а тебя как зовут? – она посмотрела на меня взглядом полным любопытства.
– Я Алекс. А когда ты последний раз видела людей? – продолжил я свой допрос.
– Не знаю, последний раз ко мне заходил попрощаться дядя Женя, а потом я спала. Кстати, где он? – заозиралась девушка.
– Ты про Орлова?
– Да, дядя Женя Орлов, он всегда был добр ко мне. Он тут?
– К сожалению тут. Чуть позже сможешь сама его увидеть. Где ты родилась? – вопрос тупой, конечно, но как есть.
– Что значит родилась?
– Ну у тебя мама и папа есть?
– Только папа, Гюнтер, хотя он просит называть его создатель.
– А что он еще говорит?