Поглощение
Шрифт:
Эрика с трудом сдержала радость, она молчаливо согласилась и отправилась за Марсом, в его персональную обитель.
Глава 10.
Красноватого цвета закат возвышался над землёй, белые покровы облаков медленно отступали и покорялись ночи. Звёзды стремились занять своё законное место, вытесняя Солнце, а Луна торжественно восходила. Она, как царица, выжидала своего часа.
Марс откинулся на кресло, наблюдая неописуемое зрелище. Его взору поддавалось намного больше, чем обычному смертному. Он видел
Резиденция Бога войны возвышалась над землёй, высоко в горах. Замок из камня и песка был неприметен для людей, они бы просто не смогли добраться сюда. Только один человек однажды смог преодолеть все препятствия, и теперь он восседал на троне, следя за развитием и предотвращая слишком кровавые стычки.
— Ты так и не отказалась от своих намерений? — Марс не повернулся, хотя знал, что Венера ждёт. Она последовала за ним и Эрикой. Её молчаливый слуга сейчас тренировался со жрицей, набираясь новых навыков.
— Нет. Я упряма, как и всякий, кто верит в свою правоту. — Богиня подошла ближе, нависая над Марсом. Она склонила голову и прищурилась, тщательно рассматривая каждый сантиметр лица Матиаса.
— Могу с уверенностью сказать, прошлые перевоплощения были намного уродливее.
Матиас громко рассмеялся, поднимаясь с места. Его искренняя улыбка привела Венеру в смятение. Она тупо смотрела на друга, не произнося больше ни слова.
— Ты права. Впрочем, раньше тебе это не мешало, — он поднял губы в полуулыбке.
Венера пожала плечами. Их прошлые отношения человечество назвало бы бурными, но она так не считала. Они не чувствовали так, как люди. Они больше не были людьми.
— Почему ты не хочешь вернуться в триаду? Ты нужен. Юпитер словно болен, он волнуется. Все волнуются.
Марс нахмурился, от улыбки не осталось следа. Он старался не думать о братьях и их разногласиях. Юпитер — верховный бог, он никогда не поддавался человеческим чувствам. Всегда трезвый умом, брат не ввязывался в войну и старался удержать других. Но теперь, с появлением мятежников, нарастало негодование. Боги начали опасаться ни только за людей, но и за себя. Этот тревожный звоночек наводил на мысли о неминуемых последствиях.
— Прошу тебя, — Венера преградила дорогу Марсу, нежные ладони легли на его тяжёлые плечи. Она подняла голову, смотря прямо в глаза Бога войны. Светлые и чистые, они обманчиво добро манили. Как и любовь, Венера имела двойственность характера.
— Ты всегда был верным своему делу. Вспомни своё первое воплощение. Вспомни мальчика, который жаждал не побед, а свободы своего народа. Ты взобрался на эту гору в поисках спасения, ища убежища для своих людей. И что теперь?
Марс
— Тогда припомни и ты милую девушку. Она могла пожертвовать собой ради любви, — слова Марса сочились ядом. Он повернулся к Венере, с горькой улыбкой рассматривая красивое лицо.
Венера не отвела глаз и не смутилась. Лишь руки девушки прижались крепче к телу. Она нерешительно приблизилась к краю, упираясь в невидимую стену. Светлые глаза поднялись к потемневшему небу. Наступала ночь, и звёзды практически усыпали чистые небеса.
— Я богиня любви и красоты, война не мой удел, — тихо прошептала она.
Марс поморщился, словно от неприятного звука. Но голос Венеры был чист и нежен, как журчание горного ручья. Обманчиво пустая красота.
— Тогда что есть любовь, если она ограничена одной красотой, — он развернул Венеру к себе и больно сжал ее подбородок. Венера не шелохнулась и не закричала. Её дыхание оставалось ровным, а глаза были иллюзорно спокойны. Она не отступила и когда лицо Марса приблизилось ближе.
— Мы должны отречься от всех привязанностей. В этом наша божественность и наказание. Но я ещё чувствую жизнь Матиаса в тебе.
Слова ударили больнее, чем возможная пощёчина. Плечи Матиаса дёрнулись, и он опустил голову. Неожиданная боль в сердце пронзила тело. Она права: он чувствовал, слишком близко принимал всё происходящее.
— Меня забыли на два века, если не больше. Как ты предлагаешь на это реагировать? — перешёл он в оборону. Венера вздохнула, на это раз она просто прижалась к телу Марса, упираясь головой в каменную грудь мужчины.
— Гордыня не должна мешать нам, Марс.
Венера оплела руками торс Марса. Её золотистые волосы рассыпались в его руках. Он поглаживал длинные пряди, задумчиво смотря вдаль. Слова Венеры задели больную струну в душе. Гордыня — имела ли она место в его поступках?
— Помнишь, первую богиню любви — Нерио? Она исчезла, даря жизнь мне. Её привязанность стала слишком велика, она перестала разделять людей и себя. Слишком яркими стали чувства.
— Со мной этого не произойдёт, — уверенно произнёс Марс, отклоняясь от Венеры. Она не препятствовала и сдвинулась на расстояние вытянутой руки.
— Не буду спорить. Но помни, римляне поклонялись тебе, как справедливому богу. Они не считали тебя кровавым диктатором.