Поглощение
Шрифт:
— Тише говори, — усмехнулся Ситмах, — а то услышит.
Алекс не понял шутки, испуганно огляделся по сторонам.
— Не туда, не туда, под ноги смотри, — захохотал Ситмах и толкнул его в бок. Алекс едва не упал. Суп из банки пролился на джинсы. Алекс, тонко взвизгнув, вскочил, затопал ногами, пытаясь стряхнуть горячую жидкость, что пропитала штаны.
Вдруг захихикал, будто залаял, Родион, и его жена впервые за все время улыбнулась. Даже Макс проснулся, и, взглянув бессмысленно, крикнул низким, похожим на пароходный гудок, голосом: — Тону, помогите!
За
Вновь побежал…
Его заметили лишь когда он приблизился вплотную и встал, освещенный красноватым первобытным светом.
— А, Гнейс, дружище! — первым воскликнул Ситмах, развеселясь еще больше. — Не ждал! А где же твоя лошадь?
Гнейс поморщился.
— Я вас искал…
— Да ну?! А я думал — ты напрямую в безопасную зону подался. Ошибся однако… Надо же…
Гнейс все сносил. Заискивающая жалкая улыбка на губах, что-то собачье в глазах. Теперь преданно он смотрел даже на Алекса.
— Трус! — крикнул Родион и швырнул в пришедшего консервной банкой с остатком супа.
Банка ударила Гнейса в грудь и обрызгала жирными каплями.
— Родион, — Ситмах нахмурился, и тот боязливо втянул голову в плечи.
— Так ты меня знаешь? — тихо спросил Гнейс и позволил себе взглянуть на Ситмаха.
Ситмах неожиданно посерьезнел и сказал: — Нет.
Такого ответа не ждали. Алекс вздрогнул и едва вновь не пролил суп на штаны.
— Но почему? — выдавил Гнейс. — Ведь я… я… это… раскаялся…
— Не могу я тебя взять с собой, — сказал Ситмах, хмурясь.
Решение это и ему самому было не по душе.
— Но… Но подожди… — Гнейс шагнул ближе: взмахнул руками, как большая птица крыльями. — Но ведь так… Ведь ты меня убиваешь!
— Нет, — оборвал его Ситмах. — Не хочу, чтобы ты шел со мной. А сам ты можешь идти, куда хочешь. Это даже безопаснее: ведь у нас нет больше хромосенсора…
— Ты лжешь! Ты знаешь, что я один не пойду! Ты знаешь это!
Ситмах не отвечал.
— А этих, этих зачем берешь с собой? — Гнейс ткнул пальцем в сторону Родиона и Алекса. — Зачем они тебе? Они же ничтожества. Что они могут?
— Не знаю, — ответил Ситмах. — Этого никто не знает.
Гнейс вдруг коротко, по-звериному взвыл, повалился на землю и, схватив руку Ситмаха, попытался поцеловать. Ситмах вырвал ладонь.
— Уходи, — сказал он тихо и поставил рядом с Гнейсом три банки консервов.
Гнейс сидел несколько минут не двигаясь. Костер вновь стал гаснуть, и тень, наползая, пыталась укрыть Гнейса. Наконец послышался сдавленный шепот: — Я сам пойду туда…Слышите… Слышите…
— Слышу… — ответил Ситмах. — Уходи.
На месте города образовалась трясина, нежная обманчивая зелень на тысячи метров затянула гибельное место. Ушла в землю и дорога. Теперь узкая тропинка между наполненными ржавой водой ямами вела путников вперед. Здесь, в болотах, где прежде стояли города, Поглощение могло наступить в любую минуту. Один короткий чавкающий звук — и новая лужа воды выступает
Алекс все так же ехал за Ситмахом. Сегодня поводья он держал в руках, кое-как научившись справляться со своей смирной лошадкой. Время от времени он оглядывался, ожидая, что Гнейс вотвот догонит их. Одному бродить в этих болотах, в чахлом желтеющем лесу невыносимо. Уж лучше с людьми, несмотря на все Поглощения. Но Гнейс не появлялся. Верно, потерял след или сгинул уже в этих гибельных местах.
Весь день путь пролегал среди камыша и осоки, и лишь когда свет стал меркнуть, отряд выехал на возвышенность. Замелькали среди сосен крытые железом крыши, и поселок выступил из мутной зелени.
— Как ты думаешь, здесь могут быть люди? — спросил Алекс, догоняя Ситмаха.
— Вполне, — ответил тот. — Будь осторожен. Хотя тут уже безопасно. Граница близка…
Апекс кивнул.
Поселок приближался. Алекс нетерпеливо хлестнул лошадь поводьями. Чего опасается Ситмах? У людей в поселке наверняка есть хромосенсор. В крайнем случае их встретит вой сирены. Похоже, что Поглощений здесь вообще не бывало. Возможно, еще до начала катастрофы дома опустели или… Бог его знает. Тишина. Лишь стук копыт по дороге. Меж домов старые развесистые яблони роняли желтые листья, умирая. Ни одной собаки.
Чудно. Нигде нет следов разгулявшейся стихии, но поселок стоит мертвый.
— Никого, — тихо сказал Алекс.
И тут же тоненький свист возле уха. Ветка на ближнем дереве, срезанная, упала на землю.
— Назад! — крикнул Ситмах.
Но Алекс, не разобравшись, ударил лошадь, и она понесла по улице, мимо заколоченных домов, мимо закрытых ставень.
Раздался второй выстрел, потом еще… Лошадь под Алексом стала куда-то проваливаться, а он, перекувыркнувшись через голову, шлепнулся на землю и минуту лежал, оглушенный. Лишь когда пуля ударила рядом, подняв фонтанчик песка, он вскочил и бросился в кусты смородины. Еще один выстрел раздался сзади.
Алекс упал меж камней и замер. Сердце бешено стучало в груди.
Минуты проходили… А может, только секунды? Ему показалось, что кто-то идет… Да, да, он слышал шаги.
Шаг, шаг, еще шаг…Они отдавались в приникшем к земле ухе, как набат.
Затем они остановились. Совсем близко. Слышно, как шуршат камешки под подошвами, как скрипят сапоги одного из них.
— Он где-то здесь, — сказал тот, кто был ближе.
— Сволочи, черт их принес. Ты не разглядел, сколько их было? Вдруг начнется Поглощение?
— Ерунда! Мы их раньше перестреляем.
Один ушел, а тот кто стоял, остался. Потом и он передвинулся немного. Алекс рискнул приподняться и выглянуть. Человек с охотничьим ружьем стоял на дороге. Алекс разглядел короткие кривые ноги в черных драных брюках и покрытые пылью сапоги. Неожиданно человек повернулся и вскинул ружье. Из-за угла дома выскочил Ситмах.
Два выстрела прозвучали одновременно. Тот, в черном, упал на дороге. Упал и Ситмах. Алекс ничего уже не соображая, вскочил и, не помня себя, бросился к нему.