Поглощённый тобой
Шрифт:
За это время Петрос смирился с временной потерей Сары. Он полагал, что Александрос поиграет с ней и укажет на дверь. И тогда она вернется к нему. Это было делом времени.
– Аглая!
– позвал мужчина. Через некоторое время пришла женщина. Александрос ее уже знал.
– Найди Сару, и передай, чтобы она пришла сюда, пожалуйста.
Женщина ничего не ответила, только хмуро посмотрела на мужчин и ушла.
Спустя минут десять, гробовую
– Что-то случилось, дядя?
– Сара звала его именно так, потому что называть его отцом, у нее язык не поворачивался, а звать его по имени, она не смела.
– Да, случилось.
Только сейчас, Сара заметила уже знакомого мужчину. "Что он здесь делает?"
– Собирай вещи. Ты уезжаешь!
– Как?
– Теперь ты принадлежишь господину Карандонису...
– Не понимаю!
– она села.
– Я проиграл тебя в карты.
– Что?
– девушка подумала, что ослышалась.
– Мой друг, не стоит это все так подносить. Будем считать, что Сара выходит замуж.
– Будь, по-вашему. Чего расселась? Иди, собирайся, - он развернулся и ушел в свой кабинет.
К ошарашенной Саре подошел Александрос. Он присел перед ней на корточки, взял за руку.
– Не нужно переживать, детка. Я тебя не обижу, - поглаживая ее руку, прошептал он. Она не реагировала.
Александрос всегда быстро терял терпение, и этот момент не стал исключением.
– Может, ты хочешь, чтобы я помог тебе?
– его тон вернул ее к реальности.
– Нет. Я сама.
– Знаешь, - довольный тем, что его заметили, - бери только самое необходимое... Остальное я тебе куплю.
Она удивленно посмотрела на него. Не дав никакого ответа, девушка направилась в свою комнату, собирать вещи.
Жара еще не спала, когда они прибыли в дом Никоса. Всю дорогу они не проронили ни слова.
В доме их встретила Роза, экономка и повар в одном лице. Она распорядилась, чтобы для девушки приготовили комнату. Самого хозяина дома нигде не было видно.
Проводив Сару в ее комнату, которая находилась по соседству с его, он направился к другу. Зайдя к нему в комнату, Александрос увидел интересную картину: Никос лежал на животе, распростершийся на кровати. Из под простыни было видно только верхняя часть его туловища, не считая ног. Он был голым и сопел. У изголовья кровати больше никого не было видно. Зато с другого конца кровати из под простыни виднелись не только ноги Никоса, но еще по две пары с каждой стороны от него. Ножки явно были женские.
"Ну,
– "Сейчас повеселюсь." - Отдернув простынь, Александрос рассмеялся очень громко. Четыре ладошки мирно покоились на пятой точки его друга.
– "А девушки явно озорницы."
Услышав смех, Никос проснулся.
– Ммм... какого черта!
– медленно моргая, он попытался приподняться, но во всем теле чувствовалась усталость.
– Да-а. Ренате права, ты развратник!
– заливая смехом, проговорил Александрос.
– Ренате?
– услышав имя подруги, он тут же проснулся окончательно.
– Спокойней друг мой, а то спугнешь голубок.
– Каких еще голубок?
– недоумевал Никос.
– Ренате здесь?
Ему все-таки удалось приподняться на локтях. Оглянувшись, он увидел четырех девушек, потом снова посмотрел на друга.
– Ты не ответил!
– угрожающе прорычал он.
– Нет. Ее здесь нет. Зато, я привез Сару.
– Сару?
– напрягся Никос, но вспомнив о ком речь, тут же расслабился.
– Так ты распрощался с Нэнси?
– Я как раз хотел поговорить о ней. Но вижу, что не время.
Встав, Никос быстро отыскал домашние брюки и одел их. Покосившись на девушек, он тихо выругался.
Да, как такое могло произойти? Чтобы он, человек, контролирующий всегда ситуацию, пустился во все тяжкие! Ему же не двадцать лет!
Девушки, потревоженные шумом, стали просыпаться. Открыв глаза, они посмотрели на Никоса. Тот в свою очередь в приказном тоне сказал им уходить. Чтобы их через десять минут не было.
Когда мужчины остались одни, и Никосу принесли очень поздний завтрак, Александрос начал разговор:
– Ты меня не просветишь, как я оказался с Нэнси в одной постели?
– Ну, насколько я помню, мы были в клубе, там же была и она. В отличие от нее, ты не очень был рад встречи.
– Это я помню. А что было после того, когда ушел Саввас?
– С нами был Саввас?
– поперхнулся кофе Никос.
– Ты не помнишь?
– Нет. Я был занят другим, - снова переведя взгляд на кровать, сказал Никос.
– Ты напился. Не смотри на меня так! Знаю, я не лучше, но сейчас речь о тебе и Нэнси. Так вот, ты пил и пил, а потом она потащила тебя танцевать. Я на это время отлучился, а когда вернулся, вы друг другу глотки изучали. Прости за грубость! Но вас было не оторвать друг от друга.