Поглощённый тобой
Шрифт:
При упоминании этого имени, голова девушки взорвалась болью. Оставив попытки что-то вспомнить, девушка поняла, что боль начала отступать. С трудом поднявшись, она побрела на слабый свет. Выйдя на берег, Сара огляделась. Только-только показался рассвет. Вода была ещё прохладной. Ноги девушки замёрзли, так как она стояла по щиколотки в воде. Сделав пару шагов, она обернулась в сторону пещеры. А это была именно пещера, в которой она очнулась. Небольшая пещера. Странно, почему она не затапливалась ночью?
Подняв голову
Том нервничал. Он нервничал с того момента как приехал домой. Теперь ему казалось, что он поступил неправильно. Хотя фактически он бросил Сару умирать, конечно, он поступил неправильно. Что тут неправильного. Он просто моральный урод. Хех, он знал это, и его всё устраивало. Каков отец, таков и сын - так всегда говорили о нём и его отце.
Хоть он и любил отца, но тот был слишком жесток со всеми, кроме него. Мать он бил регулярно, и дочери доставалось. Но вот Тома он не трогал. Как иронично. Отец считал, что мать ему изменяла, а Мари не его дочь. Том наблюдал за этим и мотал на ус. Он восхищался своим стариком.
И вот сейчас он поступил так, как бы поступил его отец. Избавился от улик. Теперь осталось выждать, чтобы заявить о её пропаже. К тому, времени Сара будет мертва.
На радостях, Том открыл лучшую бутылку вина, привезённую с плантаций своего отца. Открыл и сделал глоток, что бы потом закашляться. Вино, выпитое им, пошло назад, но вместе с ним и что-то тёмное и липкое. Когда же до Тома дошло, что он сейчас выплюнул на пол, то побледнел. Этого не может быть! Только не с ним. И только не сейчас.
Всё время, что Нэнси пробыла в больнице, она нервничала. Через каких-то пару недель её обман раскроется. Это было неизбежно. И она не знала, что делать. Мозг лихорадочно работал, но придумать она ничего не могла.
Её нервозность не осталась не замеченной Алексом.
– Что ты так нервничаешь Нэнси, а? Тебе есть, что скрывать?
– спросил он, когда они были около дома.
– Нервничаю? Я? Чего мне нервничать?! Я перед тобой чиста и невинна.
Мужчина фыркнул.
– И не надо фыркать. Я сказала тебе правду. Вот увидишь.
Сегодня Алекс не сел за руль, он уступил это место водителю. И как же она хотела, чтобы это было из-за неё. Но нет. Он сделал так, чтобы быть поближе к девчонке. Она ревновала.
– Алекс?
– протянула Нэнси, поглаживая его бедро. На что мужчина лишь бросил на неё взгляд полный презрения.
– Послушай, мы уже живём вместе две недели, и я хотела...
– Мне всё равно, что ты там хотела, - перебил он её.
– Алекс, я хотела...
–
– Я хотела спросить, - не успокаивалась девушка.
– Ты признаешь Шарлоту своей дочерью публично?
Алекс прищурил глаза. Он понимал, что Нэнси ведёт какую-то игру. И ему это не нравилось. А отвечать ей он подавно не хотел.
– Так всё-таки?
– Да. Я признаю её. Дам ей своё имя.
От услышанного, настроение Нэнси пошло в гору. Она-то надеялась, что Алекс, признавая девочку своей, признает и её, только своей женой.
– Но ты даже не рассчитывай на то, что я на тебе женюсь, - будто прочитав её мысли, Александрос разрушил все её мечты.
– Это ещё почему?
– А зачем мне ты?
Она открыла рот, но тут же его закрыла. Нэнси распирало от возмущения.
– Как это зачем? Раньше ты не жаловался. Хотел на мне жениться, помниться мне.
– Так это было раньше, до того как я...
– Как ты встретил ту глупышку?
– подсказала она ему. Гневный взгляд пронзил Нэнси.
– Ты сама меня бросила. Забыла?
– решив не обращать внимания на её выпад, Алекс отплатил ей той же монетой. На что девушка покраснела, покраснела от гнева и ярости.
– Ты!
– закричала она, когда они уже подъехали к подъезду дома. Выскочив из салона автомобиль, девушка продолжила, - Ты! Да будь ты проклят, Александрос Карандонис. Будь проклята твоя Сара, ваш не родившийся ребёнок. И она, - ткнув пальцем в девочку, которая сидела у Александроса на руках.
– Ненавижу. Ненавижу.
– Всё сказала?
– на его лице не дрогнул ни один мускул, пока она выплёскивала яд.
Девушка тяжело дышала. Её сбило с толку его реакция, а вернее её отсутствие. Раньше он бы не позволил так с собой разговаривать. Что же изменилось? Где она недоглядела?
– Ты ведь не её мать?
– очень спокойно спросил Алекс.
– Что?
– Ты не мать Шарлоты, - он уже утверждал, а не спрашивал.
– С чего ты взял?
– Нэнси начала волноваться.
– Будь хоть раз честна со мной.
То, что она увидела в его глазах, это напугало её. Пустота. Равнодушие. Ничего в отношении неё.
Обняв себя, Нэнси отвернулась от него, от них. Осознание того, что она проиграла, всё больше давало о себе знать.
– Нэнси, если ты меня любишь, - плечи девушки напряглись, - то ты мне скажешь правду. Сейчас.
Тишина длилась долго. Но никто не сдвинулся со своих мест.
– Я не знаю, кто её мать, - всё также стоя к нему спиной, призналась Нэнси.
– Я удочерила её. Хотела мальчика, но в детском доме была только девочка похожая на тебя. Вот я её и удочерила. А как оказалось, что она твоя дочь,... не понимаю. Хотя... Нет, я понимаю, что у тебя были женщины после того как та дурочка тебя бросила. Было бы странно, если бы не было.