Погоня за миражом
Шрифт:
Лариса была у Эскиной. Она могла выйти оттуда в любую минуту, и тогда скандал был бы неминуем. Виктор взял Женю под руку и повел к выходу.
— Что ты здесь делаешь?
— Мне надо подписать у Андрея Ивановича документы на квартиру. Погоди, куда ты меня тащишь? Я там уже все осмотрела, его нет.
— Дай мне твои документы, идиотка, я их сам у него подпишу. Тут его жена, понимаешь?! Ты что, хочешь нарваться на неприятности?
— А мне плевать на его жену, — уперлась Женя. — Я должна его увидеть.
Из кабинета Эскиной, едва не столкнувшись
— Виктор, кто это?
— Да так, медсестра, — ответил он, загораживая собою Женю.
— Пусти, — оттолкнула она его. — Еще чего придумал! Никакая я не медсестра.
Лариса подошла, вгляделась прищурившись.
—Я вас знаю, — сказала она. — Вы Белявская, любовница моего мужа. Как вы осмелились придти сюда, вы, дрянь!
— Я не дрянь! — Женя вздернула голову, и ее рыжие волосы рассыпались по плечам. — Мне нужно к Андрею Ивановичу.
— Ни в коем случае. Проходить к нему посетителям запрещено. Категорически.
— Я не посетительница, — упрямо сказала Женя. — Я...
— Кто же вы? Жена, сестра, дочь? — У Ларисы глаза потемнели от гнева. — Вы грязная дешевая сучка, а я его жена. Убирайтесь отсюда, и чтобы я больше никогда вас не видела.
Рослая, широкая в плечах Женя окинула ее насмешливым взглядом.
— И вы думаете, ваш грозный тон меня остановит? Послушайте, вы, жена... Я жду от него ребенка. Сына, которого он от вас никогда не дождется. Он разведется с вами, как только выйдет из больницы, и мы поженимся. Я его жена, а не вы, понимаете? А сейчас посторонитесь, иначе я вас нечаянно уроню на пол.
Лариса почувствовала, что задыхается от ярости.
— Виктор, — прошипела она, — вышвырни эту грязную потаскуху. Немедленно!
Виктор решительно обхватил Женю за плечи.
— Пошли. И не заставляй меня применять силу.
Придерживая Женю за локоть, Виктор заставил ее спуститься в вестибюль.
— Ладно, черт с вами, — сдалась Женя. — Только передай ему мои бумаги и попроси, чтобы подписал. Ну пожалуйста, Витя, я тебя умоляю! Это очень важно.
— Давай их сюда, горе луковое. Ума, как у курицы. Слушай, ты и правда беременна? Или сочинила, чтобы Ларису Владимировну позлить?
— Очень надо! Уже четвертый месяц. У нас мальчик будет, мне врачи точно сказали. Мы его решили Андрюшей назвать.
— Дела-а... Ах, Женя, Женя, зря ты ей это сказала.
— Ничего, проглотит — не подавится. Пусть привыкает. Скажи лучше, что с ним? Знаешь, на даче у него кровь из носу хлынула. Я до смерти испугалась.
— Пока никто не знает.— Виктор подал Жене шубу и вывел на крыльцо. — Кому передать бумаги? Аксючицу? Не беспокойся, сделаю.
Глава 29.
В то утро был профессорский обход. Когда он окончился, Рахиль Самуиловна позвала Ларису к себе.
— Плохо, милая. У Сережи типичная лучевая болезнь. Картина такая, будто он схватил рентген триста или даже больше. Нарушена репродуктивная способность костного мозга. Падает красная кровь, погибают тромбоциты, разрушаются белые кровяные тельца. Серьезно
— Что же делать, Рахиль Самуиловна? Смотреть, сложив руки, как он умирает?!
— Мы делаем все возможное: переливаем кровь, плазму, вводим антибиотики. Завтра начнем курс химиотерапии. Но все это, к сожалению, паллиатив, свежая кровь очень быстро начинает разрушаться. Есть только один радикальный способ лечения — пересадка костного мозга. Чтобы организм сам начал вырабатывать то, что ему необходимо для нормальной жизнедеятельности.
— У нас такие пересадки делают?
— Да, и довольно удачно. Чернобыль заставил. — Эскина погасила в пепельнице окурок. — Этим занимается профессор Жигунов, Георгий Иванович, великолепный специалист. Я уже с ним беседовала, завтра он просмотрит Сережу, сделает необходимые исследования, чтобы подобрать донора. Это тоже проблема, нужна полная совместимость. Тут вам придется потратиться.
— Меня не пугают никакие расходы.
— Очень хорошо. Кстати, Георгий Иванович сказал, что на следующей неделе из Мюнстера по чернобыльской программе приезжает профессор Вальтер Крисман, мировая величина в области пересадки костного мозга. Если нам удастся продержать Сережу еще дней десять-двенадцать, они сделают эту операцию вместе. Это был бы самый лучший вариант.
— А если... Возможно и такое?
Эскина кивнула.
— К сожалению, он может умереть от чего угодно. От кровоизлияния в мозг, от банального гриппа или воспаления легких, которое мы пытаемся остановить.
— Господи, что же это такое! — всхлипнула Лариса. — Я думала, мы через неделю домой... Он ведь чувствует себя гораздо лучше. Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься, второй период всегда характеризуется улучшением состояния. Не зря его называют скрытым. Но, увы, болезнь прогрессирует. Сейчас главное — не допустить кровоизлияний. С сегодняшнего дня установим в палате круглосуточный пост. Тебе совершенно ни к чему торчать тут днем и ночью. Час в сутки, не больше. Халат, шапочка и плотная повязка — обязательны. — Эскина погладила Ларису по руке. — Не падай духом, девочка. Ничего не поделаешь, надо жить надеждой.
— Слабовато у меня стало с надеждой после ваших слов.
— Понимаю. Но я должна была сказать тебе правду.
Глава 30.
Виктор привез Ларису на Парковую магистраль, к дому где жили Ольга с матерью. Он остался в машине, а она, полная решимости, вошла в подъезд. Поднялась на лифте на третий этаж, остановилась перед обитой черной кожей дверью, на которой выделялась потускневшая — давно не натирали! — латунная табличка. На табличке витиеватыми буквами было выгравировано: «Доктор филологических наук профессор Н. Е. Лазарева».