Погоня за сказкой

Цыпленкова Юлия Валерьевна

Что мне было сказать? Как жениха я вовсе не рассматривала его светлость. Даже тогда, когда он посещал наш дом ранее. Привыкнув считать, что дворянам нужны деньги папеньки, а не его дочь, я с первого взгляда чувствовала к ним антипатию. И вдруг такой поворот. Симпатичней мне Онорат не стал, но его упорство заслуживало уважения. А то, что он упорен и успешен в достижении своей цели, показывало довольство папеньки. Да и нечасто аристократы связываются с коммерцией, предпочитая удачную женитьбу или замужество. И желательно на себе подобных, уж больно дорожат

своей благородной кровью. И вот передо мной сидит человек, который нарушил оба этих правила.

– Ох, Онорат, – наконец, заговорила я. – Я не знаю, что вам сказать. Но рада, что дела вашей семьи пришли в порядок. Примите мое уважение и даже восхищение.

– Надеюсь, я смогу заслужить и вашу благосклонность, – улыбнулся граф, взял мою руку в свою и прижался губами к пальцам, глядя мне в глаза.

Матушка явилась, как нельзя кстати. Ее шаги заставили меня выдернуть свою руку и укоризненно покачать головой.

– Простите мне мою смелость, – произнес граф Набарро.

– Ах, милый граф Набарро! – воскликнула матушка, стремительно входя в гостиную. Она так и врезалась в нас, тут же усевшись и разделив своим телом. – Как приятно вновь видеть вас в нашем доме после того, как… ох, простите, это так неучтиво с моей стороны вспоминать ваше изгнание. И как? Вы нашли другую выгодную невесту?

– Дульчина, ты не только не тактична, но и невежлива, разговаривая, возможно, – папенька выделил это слово, – со своим будущим зятем.

Папенька стоял в дверях, лично держа поднос с бутылкой, запечатанной сургучом и двумя стаканами. Матушка оценила вид драгоценного напитка и вспыхнула. Но мэтр Ламбер не дал супруге заговорить и подозвал к себе, вынудив встать. Матушка сузила глаза, окинув графа испепеляющим взглядом, чем заставила меня почувствовать неловкость, но Онорат остался невозмутим и прохладно-вежливо улыбнулся.

В этот момент раздался звук лошадиных копыт, и матушка, просияв, поспешила вниз, пробормотав извинения. Папенька приподнял бровь, я обреченно вздохнула, слушая матушкино щебетание, и немного виновато улыбнулась господину графу. Папенька разлил коньяк, подал стакан нашему гостю и вернулся в свое кресло.

– И как здоровье вашей драгоценной маменьки, Онорат? – спросил мэтр Ламбер, отпивая коричневую жидкость. – Чудесно, просто чудесно, – причмокнул со вкусом папенька. – Пробуйте же, ваша светлость, вы еще не пили столь божественный напиток.

Шаги матушки и неизвестного второго гостя приблизились к гостиной, я обернулась, и мои брови опять взлетели вверх.

– Ада, Ансель, смотрите, какой долгожданный гость изволил оказать честь нашему дому, – жизнерадостно воскликнула матушка, и я чуть не захлебнулась бездонной чернотой глаз господина лейтенанта королевского флота.

– Дорого здоровья, мэтр Ламбер, – склонил голову Дамиан Литин. – Наслышан о вашей успешной сделке с Восточной Судоходной компанией. Примите мое восхищение, давно стоило поставить на место этих рвачей и наглецов. Великолепное решение спорной ситуации.

– Оу, – папенька зарделся от удовольствия,

как маков цвет, – благодарю, господин Литин.

– Дамиан, мэтр Ламбер, к чему нам эти условности, – обезоруживающе улыбнулся Дамиан. Затем обернулся в нашу с графом сторону. – Господин граф, приятно видеть вас снова, – вежливо, но прохладно произнес господин лейтенант. И лишь после этого обернулся ко мне. – Мадемуазель Ламбер, мое почтение и восхищение, – голос молодого человека заметно смягчился, на устах появилась задорная мальчишеская улыбка, и он поцеловал мне руку.

Это было такое естественное движение, без всяких намеков, но… но невероятно интимное, от которого меня бросило в жар, и я даже не смогла сразу ответить.

– Доб… Добрый день, господин Литин, – запнувшись, ответила я. – Рада видеть вас в нашем доме.

– Правда, рады? – спросил Дамиан, и я растерялась окончательно.

– Думаю, сияние лица мадам Ламбер лучше всяких дополнительный пояснений, – насмешливо произнес Онорат, и это вернуло мне дар речи.

– Несомненно рады, – добавив голосу прохлады, ответила я. – Как Эдит? Вы недолго вчера гуляли в Городском Саду.

Вопрос об Эдит, словно вернул все на свои места, и магия мерцающего взгляда черных глаз окончательно рассеялась. Теперь я готова была вести светскую беседу со всеми разом. Неожиданно вторая рука Дамиана, все еще находившаяся за его спиной вынырнула, и я получила второй букетик фиалок.

– Как мило, – усмехнулась я, укладывая на столик к первому, – благодарю, господин…

– Дамиан, Ада, – с нажимом проговорил господин Литин и сел на предложенное матушкой кресло. – К сожалению, не успел стать первым. Вчера меня перехватили, сегодня опередили, досадно. Но я исправлю эту оплошность в другой раз, – нагло заверил он.

Однако происходящие начало несколько выводить меня из себя. Во-первых, я заметила, как напрягся граф Набарро, и нагловатое выражение на лице господина лейтенанта меня тоже раздражало. Так и вспомнилась теория «Курятника» нашей Лили, неужели она заметила больше, чем я? Во-вторых, противостояние матушки и папеньки. И хоть мэтр Ламбер уже с большей симпатией смотрел на Дамиана, но упрямый взгляд с матушки, всем своим видом показывавшей радушие, которое лилось лишь в сторону офицера, не спускал. Она отвечала тем же. А кто я во всей этой комбинации? Требовалось немедленно все расставить на свои места.

– Так вы не ответили про Эдит, – напомнила я. – Вы очень мило смотритесь вместе. Эдит кажется счастливой рядом с вами. Рада, что моя подруга нашла достойного жениха.

После этих слов расслабился Онорат, но лицо Дамиана осталось невозмутимо.

– И кто же сей достойный мужчина? – полюбопытствовал господин офицер. – Уж не вы ли, ваша светлость? Готов признать, мадемуазель Матьес весьма милая девушка с хорошими манерами, не лишена приятности черт. Она заслуживает того, кто сможет подарить ей свое тепло и заботу. – Невозмутимо закончил Дамиан и устремил взгляд на графа Набарро, напоминая о своем вопросе.