Погоня за сокровищем
Шрифт:
— Я не Сопляк, капитан, я — Лоет, — слабо улыбнулся Тина.
— Вот именно, девочка, — подмигнул ей папенька. — Умник, я знаю, что ты там. Зайди.
Дверь через мгновение открылась, и на пороге появился Альен. Вэй поманил его, поднялся на ноги и вручил Тину.
— Держи, доверяю, — проворчал он. — И чтоб без глупостей мне тут.
Вэйлр направился к двери, но на пороге обернулся и укоризненно покачал головой, видя, как колени отца сменяются коленями молодого человека. Вэйлр видел, как Литин заключает лицо мадемуазель Лоет в ладони, поглаживая ее скулы большими пальцами и заглядывая в глаза. Видел, как дочь кладет
— Дьявол, — выдохнул Вэй и поднял лицо кверху, пряча единственную слезу столь нежданно посмевшую обнажить душу бывшего пирата.
Тина отошла, она больше не рыдала, не винила себя, но на палубе почти не появлялась, только в сопровождении Альена или Дина, если Литин был занят. Своих занятий с последним Вэй не отменил, еще больше усилив напор. Теперь, когда Ржавый сумел вывернуться из ловушки, встреча с ним была неминуема. Рано или поздно, но он должен был объявится, и Лоет хотел, чтобы мальчишка мог защитить себя и Тину, если отца не окажется поблизости. Он был доволен своим подопечным, но это не мешало Вэю рычать, ворчать и выговаривать Альену за малейшую ошибку. Терпению и железной выдержке молодого человека не изумлялся только ленивый. А разгадка была проста. Литин понимал то, о чем думал капитан, как понимал, что противником ему может оказаться вовсе не лесной разбойник или изнеженный столичный житель, повеса и любитель дуэлей.
После провала канониров бриг был весь поставлен на уши. Когда Лоет не гонял Альена, упражнялись матросы, сменяя друг друга. Что касается канониров, то им пришлось выслушать настолько жесткую отповедь, что уши пылали даже у тех, кому довелось слышать брань и похлеще. Лоет не жалел никого, он даже горастанцев заставил встать друг против друга, и все, кто находился на палубе, открыв рот следили за их странными «танцами», настолько плавными были движения принца и лекаря. Порой они казались тенями, расплывавшимися в пространстве, и Красавчик, почесав подбородок, решил вслух:
— С этими я связываться не буду.
— Хорошо пляшете, — сухо заметил Лоет, — а теперь на саблях с моими парнями.
Дин оказался более слабым бойцом, Бонг легко и быстро справился с двумя противниками, выставленными против него капитаном.
— Принца нужно натаскать, слишком спешит, порывист и горяч. Азарт ему только мешает. Колдун, займись, — распорядился Вэй. — Если придется схлестнуться с пиратами, а нам придется, мальчишка встанет со всеми вместе. Одной девчонки на борту больше, чем достаточно.
За всем происходящим в хмуром молчании следили матросы с погибшей шхуны. Они сбились в кучку, почти ни с кем не разговаривали, друг на друга тоже не смотрели. Слова Лоета об их трусости и нерешительности задели мужчин, но сказать против было нечего. Слишком оказались взволнованны предстоящей схваткой, вели себя бестолково и при виде своих товарищей, которым резали глотки на «Заре», и вовсе впали в ступор, заворожено глядя на полет очередного тела с борта бригантины в воду.
Остался в стороне от остатков своей бывшей команды только капитан.
— Ты думаешь, Одноглазый оставит вас в живых? — насмешливо спросил пленник, глядя на Верта, прищурив один глаз. Капитан отвернулся, не слушая его, но пирата это не остановило. — Что ты знаешь о нем? Честный коммерсант? На его счету таких, как ты сотни. Использует и пустит шхуну ко дну. Думаешь, он захочет делиться с вами сокровищами Беса? Черта с два! Там столько, что у самого благородного человека проснется жадность. И даже если вы доберетесь до проклятого острова, вам не выбраться оттуда. Золото лишает разума всех, особенно, когда его много, а там его несметное множество, уж поверь мне.
— Молчи, — отозвался Верта, и это было его ошибкой, потому что одним словом показал пленнику, что прислушивается к нему. Нужно было просто приказать заткнуть ему рот, а лучше выкинуть за борт, но капитан не заткнул и не выкинул, а пират продолжал говорить.
Пират говорил много и складно, расписывая, как в братстве расправляются с неугодными компаньонами. И пусть Верта уговаривал себя, что Лоет — честный человек, но он был пиратом и остался им, сколько бы раз не назывался судовладельцем.
— Ржавый перережет нас еще быстрей, — буркнул капитан.
— Даже спорить не буду, — хмыкнул пират. — Урсус пустит вас ко дну при первой возможности, будь уверен. И людей твоих пустит в расход. У тебя нет выхода. Ты и твои парни покойники при любом раскладе.
Верта кусал губы. Ему не хотелось верить, мужчина уговаривал себя, что пленник что-то задумал, и нужно сейчас же прекратить этот разговор, но помимо воли продолжал слушать.
— Самым лучшим выходом для тебя обменять меня на своих задохликов и свалить, пока Ржавый и Одноглазый будут топить друг друга, — снова заговорил пират. — Опереди Лоета, предложи Урсусу обмен, скажи, что выполнил свою часть сделки. Потом появится Одноглазый, он нападет, и мой капитан будет вынужден сцепиться с ним. В это время твои люди успеют прыгнуть за борт. Ты подберешь их и уйдешь на полных парусах. Если бриг тебя опередит, то твоим людям вспорют брюхо.
— И какая выгода для тебя? — спросил Верта.
— Я тоже прыгну за борт и доберусь до своих. А там, как дьявол рассудит. Что ты теряешь? Пропасть ни за что, или спасти команду? К тому же, что тебе мешает прикрыть своих парней огнем из пушек? Так ты и Лоету покажешь, что помогал, и соберешь команду, и имеешь возможность избавиться от Ржавого, иначе он избавится от тебя.
— Да, в плане Лоета есть пробел, мои парни, — пробормотал Верта. — Они либо погибнут от ножей пиратов, либо пойдут ко дну вместе с «Зарей».
Капитан «Алиани» принял то, что говорил пленник, с одним «но», уходить он не собирался, желая помочь Лоету. Затем сказать, что шхуна уходит в Пьен. Сокровища Биглоу в тот момент интересовали Верта меньше всего. Теперь он знал, что глупая надежда на то, что его люди успеют прыгнуть за борт, пока «Алиани» атакует «Зарю», не ожидающую от шхуны предательство, хотя бы часть, но успеет, была тщетной и изначально обреченной на провал. Стоило довериться более опытному Лоету, а не слушать речи пленника. Но ему до зубовного скрежета хотелось спасти свою команду!