Погоня за сокровищем
Шрифт:
Тина мало разбиралась в отношениях мужчины и женщины, но кое-что о них знала. Хвала Всевышнему, на улицах секретов нет. Да и игривый огонек в глазах директрисы был ей знаком, так порой маменька смотрела на папеньку. Девушка задумчиво посмотрела назад, и хоть они уже ушли далеко от директорского кабинета, но провожатая поняла ее взгляд и произнесла невзначай:
— Его сиятельство еще весьма привлекательный мужчина, и его любовь к пухленьким женщинам давно известна. Но мы не можем обсуждать его сиятельство и совать нос в личную жизнь нашей любимой Клоди, — предостерегающе заявила Фаня, чем еще больше разожгла огонь любопытства в мадемуазель Лоет. Дед все больше потрясал ее неожиданными открытиями.
— Так его сиятельство и директриса…
Лицо Фани стало непроницаемым, она возвела глаза к потолку и коротко кивнула, показав четыре пальца. Тина подумала и прошептала:
— Четыре года? — и вновь короткий кивок, а после предостерегающее:
— Но мы никто и ничего не знаем.
— Гарпун мне в печень, — выдохнула мадемуазель Лоет и присвистнула.
Мадам Бержар скосила глаза на новую воспитанницу, насмешливо хмыкнув, а Тина тут же поправилась:
— Я хотела сказать — невероятно.
Фаня важно кивнула и продолжила просвещать Тину:
— У нас уделяется много времени светским манерам и этикету. Многие девочки устраиваются после окончания пансиона в дома высокопоставленных и титулованных особ, потому знание правил хорошего тона нам необходимо. Помимо того в пансионе преподают математику до третьего курса: сложение, вычитание, умножение и деление. Родной язык и чистописание идет до последнего курса, воспитанницы совершенствую почерк и грамотность. Литература и история королевства — обязательные предметы. Иностранные языки по выбору. Географию государства и ближайших соседей изучают подробно, остальные страны в общих чертах, но господин Бержар никому не отказывает в дополнительных знаниях, если на то имеется интерес. К тому же он преподает астрономию, но девочки считают ее скучной, потому наука о звездах — предмет не обязательный, по желанию. Признаться, его вообще желают редко и мало, чаще дальше названия созвездий не идут. Мой супруг этим огорчен, но… — Тина кивнула, уже зная, что она проявит учебное рвение в этом предмете. — Танцы, рукоделие — предметы обязательные, — в этом месте мадемуазель Лоет незаметно скривилась. Морские узлы она умела вязать, а вот прокладывать стежки ее раздражало до невозможности. — Учатся девочки шесть дней, на седьмой отдыхают. Если недалеко от нас случаются ярмарки и празднества, воспитанниц туда непременно везут. Да, одежда у всех воспитанниц одинаковая, скромная, но добротная. Ну, вот мы и пришли. Это спальня вашего курса, мадемуазель Лоет.
Тина сунула нос в открытую дверь. Помещение было небольшим, здесь стояло пятнадцать кроватей, одну из которых как раз застилали свежим бельем, и девушка поняла, что это для нее. Кивнув, девушка повернулась к Фане. Та указала рукой вперед, предлагая продолжить путь.
— У нас шесть умывален, по одной на два курса. Одновременно умываться могут по пять человек, обычно успевают все. Напротив гардеробные, у каждого курса своя. Там хранятся теплые вещи, головные уборы и обувь, так же платья на смену и пара платьев от попечителей, отличные от ученической одежды. Скромно, но… разнообразно, — вновь хмыкнула Фаня. — Сейчас ваш курс на занятиях. Идемте, я познакомлю вас с подругами.
— Я пока ни с кем не подружилась, — осторожно заметила Тина.
— Это неважно, мы все здесь подруги, — улыбнулась мадам Бержар.
Мадемуазель Лоет неопределенно хмыкнула. Последний раз у нее были подруги лет в десять, но вскоре девочки начали задаваться, подражая своим маменькам и их подругам, и Тина начала скучать среди маленьких кумушек. Они больше не бегали за ней смотреть на то, как дворник Аритис бьет своей метлой по спине уличных мальчишек, забежавших в городской парк, а потом, смешно бранясь, выметает их за ворота. Не хотели искать выдуманные Тиной сокровища, а еще чуть позже начали презрительно выпячивать губки, говоря: 'Эта странная Лоет'. Зато остался Сверчок, живший тем же, что и его подруга. Забыв о кривляках, девочка
— Важно не то, кто твой друг, а какой он, — говаривал папенька. — Если ты готов за него в огонь и в воду, и он отвечает тебе тем же, это и есть истинная дружба, дарованная Всевышним.
Теперь же Тине предстояло вновь учиться дружить с девочками, и она очень надеялась, что воспитанницы из пансиона окажутся отличными от тех девиц, что жили в Кайтене.
— Простите за то, что нарушаем ваши занятия, мадам Тьерри, — Фаня смотрела на строгую сухопарую даму с пучком пегих волос на макушке. — Я хотела бы познакомить воспитанниц с их новой подругой. — Она подтолкнула вперед Тину. — Девушки, позвольте представить вам мадемуазель Адамантину Лоет.
— Доброго дня, мадемуазель Лоет, — первой откликнулась строгая дама. — Девушки, — она взмахнула рукой, словно дирижер, и стройный голос произнес:
— Привет тебе, Адамантина.
— Здрасти, — растерялась Тина, рассматривая четырнадцать девушек своего возраста в одинаковых светло-серых платьях с белыми воротничками и манжетами.
— Не будем вам мешать, — улыбнулась Фаня, оттаскивая мадемуазель Лоет за двери. — Ближе вы познакомитесь после занятий. А мы продолжим наше маленькое путешествие по пансиону.
Тина послушно последовала за мадам Бержар. Она еще не определилась со своими впечатлениями, но ничего угнетающего для себя пока не нашла. В голове засело слово — месяц, и этого было достаточно, чтобы смириться с жизнью по уставу пансиона. Почему бы и не попробовать для разнообразия? Маменька всегда говорила, что испытания меняют людей, даже закосневших в своих привычках. К тому же: хорошая Тина в пансионе, замечательная Тина в поместье деда, а после Тина едет домой! А там родной Кайтен, Сверчок и маменька с папенькой, которые непременно без нее заскучают и дадут ребенку свободу. Да, именно так. Хорошая Тина — замечательная Тина — свободная Тина.
На личике юного создания расцвела улыбка, и девушка поспешила за Фаней, увлеченно рассказывавшей ей истории из жизни пансиона. Мадемуазель слушала ее вполуха, с любопытством оглядываясь по сторонам.
— Здесь вы получите вашу форму, — сказала Фаня, останавливаясь перед коричневой дверью.
Вздохнув, Тина зашла в огромную гардеробную, где царствовала пожилая дама с добрыми глазами и огромной родинкой на шее. Единожды заметив ее, мадемуазель Лоет уже не могла отвести взгляда от этой родинки, в уме сравнивая ее, то с черносливом, который привозили в Кайтен на одном из торговых кораблей, то с чернильной кляксой, за которую Тине влетела от одного из ее учителей.
— Следуйте за мной, душенька, — пропела старушка и бодро посеменила в глубь своего вещевого королевства.
— Не смотри на ее родинку, — зашептала Фаня, вдруг переходя на 'ты'. — Ничего не скажет, но непременно даст что-нибудь дурное. Она неплохая, но обидчивая. Правда, отомстит и успокоится.
— Угу, — понятливо промычала Тина, спеша за зловредной старушкой с добрыми глазами.
Вскоре девушка и ее провожатая уже вновь поднимались наверх, где Тине предстояло переодеться. Фаня с удовольствие продолжала ее посвящать в маленькие тайны пансиона святой Кладетты. Мадам Бержар была словоохотливой, что давало возможность узнать о месте временного пребывания побольше, однако не любившая долгой болтовни Тина начала уставать от своей спутницы. Мадемуазель Лоет могла выносить лишь трескотню Сверчка, но на то он и Сверчок, и все же девушка изо всех сил держалась, продолжая мило улыбаться и мысленно желать болтушке Фане несколько неприличных действии с дьяволом. Хороша Тина — замечательная Тина — свободна Тина.