Погоня
Шрифт:
Они вышли и, услышав, как закрылась дверь, я расслабился и, запрокинув голову, облегчённо выдохнул.
Какого черта у меня стояк, мать вашу?
3
Марат
Два месяца назад
– Ну что? – спросил Серёжа, как только я вышел из больницы.
– Дерзкий парень, – качнул головой и сел в машину на заднее сиденье.
Серёжа залез за мной и сказал водителю ехать.
– Отказал, –
– Да! С Ильёй разберись, – отдал приказ своей «правой руке». – Без свидетелей и шумихи.
– Конечно, шеф, как всегда, – кивнул парень.
– Кто дело ведёт? – поинтересовался я.
– Роман Курков, – открыл папку и протянул мне.
– Я слушаю! – дал понять, что не собираюсь сам читать.
– Тридцать пять лет, бывший военный, побывал в горячих точках. Среди своих его очень уважают. Год как в отставке. Работает следователем, раскрыл самые сложные дела. Разведён, есть пятилетний сын, – на одном дыхании выдал он мне.
– Военный… значит, не отстанет: такие, как он, выносливые. Как же всё не вовремя, блять! И всё этот сукин сын Воронцов, – сжал телефон в руке до треска.
– Разберёмся, – успокоил Серёжа. Конечно, разберёмся, меня никому не под силу остановить. – Куда едем?
– На базу. Сам хочу убедиться, что всё идёт по плану, – доверился, блять, вот что получил. – Вова, – обратился к водителю. – Избавься от хвоста. Как хочешь, но чтобы до базы мы добрались без сопровождения. Ясно?
– Более чем, – отозвался он.
Нужно избавиться от проблемы по имени Илья и как можно скорее. Пацан этот частично виноват, потому что я сам собирался устранить Воронцова, но точно не так. Мои люди работают чисто: про него и не вспомнил бы никто. А этот сдал его органам, и те, само собой, обыскали всё его имущество, и таким образом я потерял крупную партию товара.
– Об этом парне что-то ещё выяснил? – резкий вопрос отвлёк Сергея от телефона.
– Да. Он сын Алексея Черняева, – выплюнул он мне, продолжая пялиться в свой телефон и улыбаться.
Вырвал телефон из его рук и выкинул в окно.
– Серёжа, когда я с тобой разговариваю, ты переключаешь своё внимание на меня, – абсолютно спокойным голосом и лёгкой улыбкой сделал ему замечание.
– Извини, – опустил голову.
– Я жду, Серёжа, – с нажимом в голосе.
Отец научил быть выносливым и сдерживать гнев внутри, а это очень помогает во время переговоров. И весело наблюдать за собеседником, как он бесится и скрипит зубами от моего спокойствия. А ночью, переступая порог своего особняка, я спускаюсь в спортзал и два часа выливаю злость на боксёрскую грушу.
–Это всё, – вырвал меня Серёжа из мыслей. – Стас – его единственный сын.
– Почему я не знал этого раньше? – взял папку с информацией на этого парня
– Они не живут вместе и…
– Хватит! – перебил его, поднимая руку. – Хрен с ним.
С его отцом неплохо бы быть в хороших отношениях. У него сеть автосалонов, это может быть на руку. Или не связываться? Подумаю ещё над этим.
– Вова, почему мы так долго едем? – упёр подбородок на кулак.
– Извините, шеф, не могу оторваться от хвоста, – я тут же повернулся и посмотрел на колымагу, что ехала за нами.
4
Рома
Два месяца назад
Стук в дверь выдернул меня из дрёмы. Устал, как собака, блин. Иногда кажется, что на спецоперациях было легче. Выполнил задание – и умываешь руки. Заслуженный отпуск, и никто тебя два месяца не трогает. А тут допросы, отчёты, бессонные ночи, тупые подчинённые. Задолбался. Семь вечера, а я задницу свою никак домой не дотащу.
– Да! – устало ответил я, давая разрешение войти.
– Разрешите войти, Роман Михайлович? – осторожно спросил Витя.
– Я это уже сделал. Что у тебя? – выпрямил спину и открыл глаза.
– Тут такое дело, – замялся он, переминаясь с ноги на ногу.
– Какое, Витя? – потирая виски спросил я его.
– Воронцов скончался.
Резко встал на ноги так, что стул упал.
–Это очень дурацкая шутка, Витя, – зло уставился я на него.
– Его из допросной камеры вели, взялся за сердце и упал. Врачи не успели ничего сделать, сердце остановилось, – быстро проговорил он.
– Вскрытие сделать немедленно, – я направился вон из кабинета.
Это точно дело рук Дёмина, а ведь Воронцов только рот открыл, сука, только начали что-то выяснять. И что теперь, бля? Только лист бумаги, никак не подтверждённый.
– Роман Михайлович, – окликнул меня кто-то, и я повернулся. – Вас вызывают наверх.
Зашибись, блять.
– Разрешите? – спросил я в приоткрытую дверь начальства.
– Заходи, Ром, – старый друг отца кивнул, и я зашёл, прикрывая двери за собой. – Как я понял, у вас опять тупик, – сцепил руки в замок перед собой и внимательно посмотрел на меня из-под толстых очков.
– Не совсем, но… да блять! Воронцов откинулся, так и не успев закрепить свои показания против Дёмина, – опустил голову на дубовый стол и устало выдохнул. – Я решу вопрос.
– Решишь!
– За Дёминым уже идёт слежка, но я возьму это на себя, – уверил я начальство и встал, намереваясь уйти.
– У нас ничего на него нет, кроме слов Воронцова, – остановил он меня. – И не факт, что это не чистый блеф, так что не вижу смысла тратить на него время. С делом разберись. Всё понял?
– Так точно! – неохотно ответил я.