Погонялово «Маньяк»

Чайка Лидия

– Перелом ноги, минимум.

– Он в своем уме? – возмутилась родительница.

– Сомневаюсь.

На этом разговор закончился. Я стала заваривать себе чай с лимоном, а мама – колдовать над завтраком. Скоро проснется отец. За ним и остальные домочадцы подтянутся. Последним, как всегда, к нам на кухню заявится сонный Ерик. Пусть спать он и не любил, но ночной отдых никто не отменял. Бывало, конечно, пес засыпал, где попало. Поэтому приходилось постоянно смотреть себе под ноги. Мне всегда казалось,

что он и сам не понимал, как это происходит. Просто шел, шел, раз, и все – уснул.

Несмотря на недовольство мамы и хмурый взгляд отца, который тоже легко догадался, что со мной что-то не то, я все-таки собралась и пошла на учебу. В смысле, попыталась спокойно и без приключений добраться до своего института. К сожалению, закон подлости подбрасывал мне все новые и новые проблемы.

Я только вышла из квартиры, на ходу застегивая куртку, как дверь соседней распахнулась, явив моему взору помятого Никиту. Он зевнул, потер рукой лицо, моргнул и… заметил крадущуюся к лестнице меня. Надеялась прошмыгнуть мимо незамеченной. И откуда во мне столько наивности?

– О, Лисичка, – промурлыкал, словно мартовский кот, Гоголь, неспеша доходя ко мне.

Я же застыла, смотря на соседа словно кролик на удава. Вот-вот набросится и… А что «и» додумывать не хотелось.

– Привет, – поприветствовала молодого человека. Надо же здороваться с соседями, верно? Даже, если в мыслях хочется их прибить.

– Ты чего хмурая такая? И нос красный.

– Что? – переспросила, прекрасно расслышав его последние слова.

Собиралась уже полезть в сумку за зеркальцем, но вовремя успела себя одернуть. Чуть было не попалась на провокацию, дуреха! Он же это специально говорит.

Чихнула, прикрывая рот ладонью. Шмыгнула носом. А может и не провокация вовсе, а на самом деле. Глаза точно слезятся, это я уже успела заметить. Сегодня из-за этого даже краситься не стала.

– На учебу? – быстро перескочил с темы на тему Ник.

– Да, – ответила, снова возобновляя свое продвижение в сторону выхода из подъезда.

Состояние было ужасное. Давно я не чувствовала себя настолько разбитой. Будто я целую неделю безвылазно в метро в час пик ездила.

– Все-таки заболела? – спросила Гоголь, когда мы, выйдя на улицу, побрели в сторону метро.

– Да, – а вот сегодня я была не такой словоохотливой, как обычно.

– Осталась бы дома.

– Нет уж.

На улице было промозгло. Судя по всему, сегодня снова мог пойти дождь. А я с собой даже зонт не взяла. Собиралась еле-еле, нехотя, периодически посматривая на застеленную кровать.

– Упрямая Лисичка, – хмыкнул сосед. Обнял меня за плечи, как и вчера, никак не реагируя на мои вялые сопротивления повел не к метро, как я сначала подумала, а к стоящей неподалеку от оного машине.

Дорогая иномарка, на которой можно

смело разъезжать по ухабам, вязнуть в грязи, преодолевая препятствия. Внедорожник был черного цвета, с запасным колесом, прочно прикрепленным сзади. На чехле был изображен скалящий пасть медведь.

– Твой? – не знаю, зачем спросила именно об этом. Наверное, просто сомневалась, что у молодого парня, могут быть свои квартира и дорогая машина. Да за нее небось тысяч тридцать, если не больше, налог платить нужно.

– Мой, – беззаботно ответил Гоголь, открывая передо мной переднюю дверцу, по правую руку от водителя. – Забирайся.

– Да я и на метро могу, – заупрямилась. Пусть он и наш сосед, но я его почти не знала. – У тебя, наверное, и своих дел выше крыши и…

Договорить не успела. Никита, мученически вздохнув, подхватил меня на руки и чуть ли не бросил на просторное сидение. Я толком понять не успела, что произошло. Только что стояла на улице и вновь препиралась с парнем, а теперь сижу, смотрю прямо перед собой, на ошарашенное лицо прохожего, застывшего неподалеку от автомобиля, и не знаю, как на все происходящее реагировать.

– Поговорить мы и по пути успеем, – продолжал строить из себя невозмутимость Никита.

Устроившись за рулем, он на какое-то время, казалось, вообще забыл, что у него под боком шокированный пассажир. Только остановившись на первом светофоре, он посмотрел на меня. Я же на него «посматривала» чуть ли не в упор.

– В какую тебе сторону?

Своевременный вопрос. Я уж грешным делом подумала, что меня везут в закат.

– На Ленинградку, – пробормотала, прикрывая глаза. В голове вновь сильно зашумело и я поморщилась. Как выдержать день, когда я уже с трудом держу себя в сознании?

Очнулась резко. Открыла глаза, заозиралась по сторонам, крутя головой. Из-за этого виски сдавила невидимая рука. Пришлось быть осторожнее.

– Я так понимаю, что ты учишься здесь? – спросил у меня Никита, указывая рукой в сторону до боли знакомого здания.

– Да, – подтвердила. – Спасибо, что подвез, – поспешила поблагодарить молодого человека. Схватилась ручку двери, в намерении ее открыть и пулей выскочить из машины, но меня придержали за другую руку.

– Мне кажется, ты кое-что забыла.

– Что именно? – Не намекает же он на то, что одного «спасибо» ему маловато?

– Ну, я надеялся, что ты снизойдешь до маленького поощрения.

– Послушай, – аккуратно высвободила свою руку из плена его пальцев. На этот раз силой меня удерживать не стали. – Говори на чистоту, в чем дело. Что тебе от меня нужно?

– Если я тебе скажу, что мне от тебя нужно, ты, скорее всего, напялишь на себя пояс верности, – Никита поморщился.

– Ты не в себе, – заключила, снова дергая за ручку двери.