Поговори со мной
Шрифт:
— Я первая, я первая, я первая! — Задорно прокричала, вызывая улыбки.
Разлили вино, разложили по тарелкам мясо, гарнир. Все принялись за трапезу, я, как и было условлено, вино проигнорировала и это не осталось незамеченным. Люда улыбнулась.
— Что, Мариночка, Марат и на тебя влияет?
— В смысле? — Не поняла я, хлопала ресницами.
— Я имею в виду, здоровый образ жизни. Никакого алкоголя, не есть после шести. Я смотрю. Ты ешь и мучаешься, на него глядя, словно извиняешься.
Не знаю, как я сдержалась и не покраснела. Действительно
— Не замечала…
— Да ладно, ни для кого не секрет, что Марат не любит пьющих женщин. Сам не пьёт и другим не позволяет. Такой вот офигенно правильный. — Люда показательно повела бровями, демонстрируя, как же она устала от этого ханжества. — И самое смешное, что курит как паровоз, а не пьёт. И где только логика? — Спросила уже сама у себя, а я мысленно хмыкнула. Не пьёт он, как же, не в стельку, конечно, но пара стаканов чего-нибудь покрепче всегда в его вечернем рационе присутствует.
Где-то через час, поняла, что таблетка и её эффект начали меня отпускать, паника вернулась. Я взглядом искала пути отступления, руки стали дрожать сильнее, постоянно испытывала нехватку кислорода. Марат посмотрел на меня более обеспокоенно, он-то знает, что и зачем давал мне и, видимо, понял, что я отхожу, а значит, ужин пора заканчивать. Я спрятала руки под стол, непринуждённую беседу вести не получалось. Казалось, все смотрят только на меня, нервничала от этого ещё больше. Губы постоянно облизывала, салфетку на коленях перебирала, чтобы пальцы хоть чем-то занять.
— Люда, Гриш, наверно мы пойдём. Марина сегодня устала, и…
— Вот ещё! Я такой торт испекла, а ты идти собрался. Гриш, займи этого зануду, мы с Мариной стол для десерта сервируем.
Мы дружно встали. Нет, дружно, это, конечно, сказано образно. Люда подскочила и потянула меня на кухню. Двери там предусмотрительно прикрыла, достала из холодильника огромный торт, ножом аккуратно его разделила на равные куски. А потом… потом ей надоело изображать бурную деятельность и она повернулась ко мне лицом.
— Мариш, будь другом, достань тарелки.
Кивком головы указала нужную тумбу, я вполне спокойно принялась за дело, а когда повернулась к ней, наткнулась на пытливый взгляд, улыбнулась, только Люда не ответила.
— Марин, извини, что спрашиваю, но… у тебя всё нормально?
— В смысле? — Задыхаясь, уточнила я, мысленно искала пятый угол, не знала куда глаза деть, только чтобы не выдать себя.
— В смысле с Маратом. — Я вымученно улыбнулась. А она пояснила. — Ты не подумай, я не хочу вмешиваться, просто… — Она заломила пальцы, сама на секунду отвернулась, слова подбирала. — Он человек не простой и… в общем, женщин у него было немало, но каждая при этом счастьем светилась, что подцепила такого крутого мэна, и сама типо вся такая крутая становилась и так далее… Только ты не очень-то похожа на счастливую женщину.
— Я…
Покачала головой отрицательно, сказать-то нечего, а в голове тормозная жидкость закипает.
— Я
— Всё в порядке. — Наконец, нашла я нужные слова, да и сказала так поспешно, что Люда едва нож не выронила.
— Да я вижу… Я к чему всё это сказала… Ты обращайся, если что. Да, мы не подруги, но я вижу, что ты отличный человек, а Марат… Он очень сложный, требовательный. Со своими заморочками, которым частенько нет объяснения…
— Не стоит беспокоиться, всё действительно хорошо.
— Да? — Она закусила губу, оглянулась по сторонам, вспомнила, наконец, чем, собственно, мы здесь занимаемся и взялась разлаживать торт. — Красивый браслет. — Кивнула с мою сторону и я машинально схватилась за правое запястье.
— Да. Очень красивый. Марат подарил.
— Даже так?
— В смысле?
— Ну, как сказать, Марат не дарит девушкам подарки.
Такое чувство было, что меня на вранье поймали. Не дарит он, как же, целый гардероб накупил. Я снова потёрла браслет, словно оберегая его от чужих взглядов и повторила упрямо.
— А мне подарил.
Люда как-то странно посмотрела, а потом приблизилась и шепнула.
— Честно говоря, я не совсем в курсе, Марат Гришкин друг, а я так… В общем история такая: была у Марата нашего какая-то фифа, вся из себя, Гришка говорил, он тогда даже дела забросил, с ней носился, а она вроде как по левому борту его провела, не оценила и всё такое. У него тогда мужская гордость взыграла, ты понимаешь, люблю-не-могу, а закончилось ничем, и Марат для себя решил, что женщины — это расходный материал. С тех пор, Гриша рассказывал, ни одного цветочка, ни одного листочка. Ни-ко-му! Знаешь, многие его подружки хвост пушили, губы раскатывали: богатый мужик, всё такое, а потом ни с чем и уходили.
— Я ничего об этом не знаю.
— Тебе-то откуда, когда это было-то. Ты извини, что я так посмотрела, правда не подумала, что это Марат мог подарить такую красоту. — Тут она резко подпрыгнула и с азартом в глазах продолжила. — А я сразу Грише своему так и сказала: Марат влюбился! Никому тебя не показывает, ни с кем не знакомит. Сколько я его уговаривала сегодня тебя привести. Согласился только когда ультиматум поставила: или мы к вам, или вы к нам.
Она довольно улыбалась, радуясь своему разоблачению, а я в полную апатию входила. Мне не до смеха и ужимок, не хочу всё это выслушивать.
— И вообще, он так смотрит на тебя, — она сжала кулаки и прямо затряслась от описываемого восторга, — вот, даже не дышит, когда ты говоришь, а глаза адским пламенем блестят, наверно наедине с ума сходит от твоего присутствия.
Он последней фразы меня буквально затрясло, отвернулась, надеялась дух перевести, а тут Люда, меня за плечо тронула, я и не выдержала. Старалась тихим плачем перетерпеть, но от этого вышло только хуже и получился жуткий сдавленный вой от которого я и сама испугалась ещё сильнее.