Поговорим о демографии
Шрифт:
Оказывается, в Здании Жизни есть верхние этажи, которые населеннее нижних, находящихся непосредственно под ними. Дело тут вот в чем.
В годы войны рождаемость упала. Поколения, появившиеся на свет именно тогда, оказались изначально малочисленней предшествующих и последующих. И это не единственная аномалия в возрастной структуре населения.
Дети того времени давно уже повзрослели, возмужали, сами стали обзаводиться потомством. Но ведь они, теперь уже мужья и жены, отцы и матери, по-прежнему малочисленней, чем можно было бы ожидать (в случае, если бы не сказалась война). Отсюда и малышей меньше: сокращенное пополнение родительского
Все такие отклонения, не характерные для нормального развития, для мирных условий, принимаются в расчет, с тем чтобы внести соответствующие поправки.
Так составляются таблицы жизни. Вернемся к ним на страницу 33.
Вы уже обратили внимание: вместо всех малышей, появившихся на свет в 1959 году, берется их условная совокупность — 100 000 новорожденных. Здесь, правда, не оба пола вместе, а порознь мужской и женский, но суть дела от этого не меняется. Примером для нас будет служить женский пол.
Если бы все 100 000 девочек доживали до года, на них пришлось бы, очевидно, 100 000 человеко-лет. В действительности же во второй строке мы видим иное число — 96 323 (за вычетом 3677 умерших). Значит, получается не 100 000 человеко-лет, а 96 323. Еще через год прибавляется 95 526 человеко-лет. Потом еще 95 171. И так далее. Все значения складываются. В нашей таблице их, правда, всего 18, но остальные — до 100 лет включительно — вы найдете в таблицах при «Итогах всесоюзной переписи населения 1959 года».
Сумма человеко-лет делится на 100 000 человек. Получаются годы — средняя продолжительность жизни (для новорожденных, в нашем случае — для девочек). Она равна 71,68. Округленно — 72 годам. Для мальчиков — 64,42. Округленно — 64 годам. В среднем для обоих полов — около 69 лет. По тогдашним данным. Сейчас она несколько увеличилась. Но рассчитывается точно так же. Смысл процедуры прост. Запас времени, который накоплен гипотетическим поколением, как бы повторившим в каждом возрасте результаты всех поколений-современников, раскладывается поровну между всеми новорожденными. Независимо от того, кого какая ожидает судьба, от того, кто какой вклад внесет в общий фонд.
Так же исчисляется и средняя продолжительность предстоящейжизни для любого иного поколения, только тогда исходная совокупность в 100 000 человек берется именно из его представителей (скажем, из всех 20-летних мужчин), а не из новорожденных.
Есть и вероятнаяпродолжительность жизни. Она характеризуется возрастом, до которого доживает ровно половина всех родившихся (на 100 000). По данным переписи 1959 года, эта величина составляла 75 лет для обоих полов, 78 лет для женщин и 70 для мужчин.
Наконец, модальнаяпродолжительность жизни. Ее еще называли « нормальной». Она показывает, каков самый типичный возраст смерти в старости — тот, на который приходится больше всего умерших. В 1959 году он падал на 80 лет для обоих полов, на 81 год для женщин и 77–78 лет для мужчин.
—
— Однако не везде он одинаков. Ориентиром может служить его минимум, но уж никак не максимум.
— Допустим, удастся поднять жизнестойкость мужчин. Не повлечет ли это за собой ее увеличение и для женщин? Автоматически, по каким-то биологическим законам?
— Один из крупнейших биологов XX века, Дж. Б. С. Холдейн, предсказывал: наступит эра, когда люди, родившиеся одновременно, будут одновременно и умирать.
Способен ли догнать черепаху… Ахиллес? Ошарашив современников этим вопросом 25 веков назад, древнегреческий философ Зенон предлагал рассуждать так. Допустим, стартовали оба, он и она. Быстроногий, сильный, он непременно достигнет вскорости того места, где в момент старта находилась рожденная ползать. Но и она, тихоходная, слабая, непременно продвинется за это время дальше. Пусть ненамного, чуть-чуть, однако и на небольшом участочке пути за ней надо гнаться сызнова! То же самое повторится и на третьем этапе, и на четвертом, и на пятом… И так без конца. Как же может настигнуть черепаху Ахиллес?!
Перед нами пример знаменитых апорий (парадоксов) Зенона, прослывших «труднейшими загадками древности». Как свидетельствовал Гегель, «зеноновская диалектика материи до сих пор не опровергнута».
Конечно, Зенон и не думал отрицать самоочевидное. Дескать, движенья нет как такового. Он думал о другом: как его осмыслить логически? И вот уже двадцать пятое столетие философы бьются над тем же самым, ломая головы и копья. А движение… Ему что — оно продолжается по-прежнему.
Дано ли мужчинам догнать женщин? Ведь разрыв в жизнестойкости между полами вроде бы «целесообразен»! И, похоже, предопределен «мудрым порядком Натуры». Вопрос, должно быть, интересный. И с общебиологических, и с общефилософских позиций. Достойный того, чтобы его неспешно обсуждали лучшие умы человечества.
И здесь нетерпеливость демографов — «промедление смерти подобно!» — может показаться наивной. Действительно, природа мужского отставания в долговечности не познана досконально. А нам твердят о необходимости сократить его безотлагательно!
«Чего не понимают, тем не владеют», — утверждал Гёте. В общем-то, справедливо. Но вспомним медицину. Владея бесчисленными средствами против бесчисленных недугов, всегда ли она понимает, почему то или иное лекарство врачует ту или иную болезнь? Бывает, практика опережает теорию, погружая науку в море пррблем. Жаль, конечно, что они пока не решены, но мало радости и ждать у моря погоды.
Парадокс «слабость сильного пола» не «загадка древности», но и новооткрытым его не назовешь. «Организм женщины крепче противится материальным разрушительным силам — климату, погоде, неудовлетворительной пище. Медицина и физиология еще мало занимались подробным разбором этого, но статистика уже дала бесспорный общий ответ: средняя продолжительность жизни женщин больше, чем мужчин». Это говорится в романе Н. Чернышевского «Что делать?».