Пограничье
Шрифт:
План был прост. Пробраться в Волчью долину и забрать череп Унольфа. И, наконец, уничтожить его, чтобы прошлое отпустило меня — раз и навсегда. И никакого риска. Гринольв здесь, он не рискнет соваться в усадьбу в таком состоянии. Мне просто надо уговорить Карпа Самовича открыть мне переход. Так, как он это сделал, когда я за Зойкой в Призрачный замок ходила. Туда, сразу назад — и все. И плевать я хотела на Волчью долину. До конца жизни больше не вспомню о ней ни разу.
План был прост и не требовал особых усилий. Наверное, именно поэтому
Два моих товарища по побегу из Призрачного замка с видом задумчивым и мечтательным поднимались пo лестнице, ведущей из какого-то подозрительного подвала.
— Вот так встреча, — пробормотала я удивленно, еще не зная о том, что мой первоначальный план уже претерпел изменения. — Вы что здесь делаете?
Гаврик мучительно покраснел, а Ларс с независимым видом гордо задрал нос и развернул плечи, этими самыми плечами стараясь закрыть от меня табличку с названием заведения, которое подростки покидали в это условно детское время.
— А ты? — выдохнули они в один голос, после чего переглянулись, достигли какого-то безмолвного соглашения и дальше говорил уже один только Ларс, а Гавриил сопел недовольно и хмурился. — Я совершенно точно помню, что кое-кто кое-кого сегодня утром просил посидеть дома.
— Нехорошо подслушивать, — проворчала я, хотя самой, если честно, было немножко стыдно. Павлик не только просил, он настаивал и требовал. И в некотором роде был уверен, что именно там, дома у Дунаи, я в данный момент и нахожусь, не зря же он ко мне провожатого приставил.
— Подай на меня в суд, — волчонок нагло ухмыльнулся, а я, глядя в его светлое лицо, подумала, что ни капли не жалею о том, что пропустила просьбу Эро мимо ушей. Жалко было бы, если бы этот нахальный мальчишка превратился в самовлюбленного скота... И, несмотря на то, что самовлюбленности ему и сейчас уже было не занимать, он все-таки оставался славным и добрым ребенком... «Ну, почти ребенком», — поправила я саму себя, скользнув взглядом по вывеске за спиной у Гаврика и сосредотачивая свое внимание на домовом.
— Все-таки славно, что я вас встретила... — проговорила я задумчиво, и моя задумчивость заставила мальчишек подозрительно сощуриться. — Гаврюш, ты самостоятельно проход сможешь для меня открыть?
Гаврик еще больше сощурил глаза, хотя больше уже некуда, и осторожно, словно боясь ошибиться с ответом, произнес:
— Ну, после утренней практики, в принципе...
— Вот и отлично, — обрадовалась я.
— А зачем тебе?.. Вам...
— Да, ладно, — я махнула рукой на борьбу с вежливым обращением к своей скромной персоне и ухватилась за Гавриков локоть. — Надо. Откроешь?
—
— Но удержать открытым не смогу. А куда вам надо-то? Тебе.
— В Волчью долину, — сообщила я и боковым зрением увидела нечто, что сначала ввергло меня в состояние легкого транса, а затем заставило распластаться, прижавшись всем телом к мраморной колонне какой-то из многочисленных в Речном городе триумфальных арок.
Гаврик с Ларсом, не задавая лишних вопросов, на всякий случай последовали моему примеру, а я, открыв от изумления рот, смотрела на крыльцо Водного храма.
Директор Ясневский выскочил под дождь в расхристанной рубахе, с пьяным выражением лица и с новой моей знакомой, Ангелиной Фасолаки на руках, тоже не вполне трезвой на вид. Не вполне трезвой и абсолютно счастливой.
И мне вдруг до слез стало обидно. Так женятся нормальные люди. Не так, как я в первый раз. И не так, как во второй. Смеются, обнимают друг друга и улыбаются. Я даже почти додумалась до мысли, что я банально завидую этой парочке, стоящей на пороге Водного замка, как справа от меня раздалось злое шипение:
— Ты не в своем уме?
— М? — глянула удивленно на Ларса. На скулах у парня сквозь покрасневшую от волнения кожу пробивалась серая, похожая на иглы ежа, шерсть. — Что, прости?
— Ты спятила? — оборотень грубо схватил меня за руку. — Зачем тебе в долину? Не смей!
Подумал с мгновение и уточнил:
— И если он, — ткнул пальцем в Гавриков бок так, что домовой скривился, не удержавшись от болезненного стона, — если он откроет тебе проход, я ему горло перегрызу... И Павлику твоему длинному нажалуюсь. Не думай, не постесняюсь.
Подумал еще пять секунд и завершил речь:
— Я запрещаю тебе.
И тут я размахнулась и отвесила Ларсу затрещину, оцарапав пальцы о жесткие волосы на затылке и основательно отбив ладонь. Он вспыхнул, как свечка, и даже стал выше немного на фоне моментально сжавшегося Гаврика, а я схватила его за верхнюю пуговицу не застегнутого пиджака и прошипела, трясясь от ярости и слегка задыхаясь:
— Никто. Никто, слышишь меня, сопляк? Никто не смеет мне что-либо запрещать или разрешать. И если я дала слабину однажды, позволив тебе думать, что всегда буду поступать так, как ты считаешь нужным, это не значит, что ты...
— Я понял, — он выдохнул и осторожно отцепил мои пальцы от своей одежды. — Прости.
— Ты последний, с кем я стану советоваться по тому поводу, что мне можно делать, а что нельзя! — заявила я уже менее воинственно, хотя меня все еще потряхивало от злости. — И не смей угрожать. Тебе ясно?
Ларс покосился на Гаврика.
— Не думал я ему угрожать...
— Никто и не думал его бояться, — промямлил было Гавриил, но немедленно умолк под моим грозным взглядом.
— Мне надо в Волчью долину. Сейчас. И я все равно попаду туда сегодня.