Пограничье
Шрифт:
— Жаль, что не моя, — обвел пальцем отметину на левом плече и сокрушенно цокнул языком, а потом потянул за цепь, подтаскивая меня к себе еще ближе.
— Впрочем, когда ты ему надоешь... — тяжелая ладонь легла на спину и медленно поползла вниз по позвоночнику до ягодиц. — Когда надоешь, возьму тебя к себе.
Прижался носом к затылку и тихонько застонал, втягивая в себя мой запах.
— Пахнешь ты просто...
И вдруг отпустил меня, сорвал с себя плащ и решительно накинул мне на плечи, отбросил упавшую на глаза зеленую прядь, оскалился хищно и произнес:
— Все равно моя будешь.
— Все равно моя будешь... — повторил едва слышно, спустя месяцы, когда я стояла у портала для перехода в Школу Добра. — Меня не обманешь.
Он смотрел на меня злыми желтыми глазами, потирал отвратительный ожог на щеке и ухмылялся. Он знал.
Осторожно прикрыла дверь и оглянулась на Афиногена.
— Еще раз назовешь меня сукой, и я скормлю твои кишки бродячим собакам.
Ангел-хранитель испуганно прижал уши к голове и попытался оправдаться:
— Прости, но я подумал, что в кризисной ситуации тебе лучше быть злой, чем испуганной.
Всегда лучше быть злой.
Не говоря ни слова я достала из дорожного сундука «Откровенный костюм авантюристки», в который входила черная юбка-брюки, зеленая обтягивающая кофта, короткий плащ с утепленным капюшоном и легкие сапоги с небольшим квадратным каблуком.
— От повозки придется отказаться, — пробормотал Афиноген, но умолк, поймав мой раздраженный взгляд, потому что в тот момент я вытащила переноску для Оливки, которую мне дядюшка Гаюн подарил.
Рожок для кормления, запасные пеленки, Зойкин поводок. Быстрый взгляд на часы — я уложилась в шесть минут. Отлично. Еще три минуты потрачены на переодевание, минута на то, чтобы устроить Оливку за моей спиной.
Кажется, я готова.
— Зойка, к ноге!
Слух обострен до предела, ноздри трепещут, выискивая опасные запахи. Я ничего не боюсь, я не боюсь никого. Я последняя рыжая волчица из древнего, как луна, рода, я буду жить свободной.
Распахнула двери и едва не закричала от ужаса, врезавшись в твердую мужскую грудь.
— Привет, торопыжка! — Эро ловко обнял меня за талию, удерживая на месте. — Куда собралась?
Я не слышала его шагов, не чувствовала его присутствия за дверью, я даже запаха его не заметила, хотя он никуда не делся, он все так же мятен и свеж. Он улыбался немного устало, но искренне. И совершенно точно был рад меня видеть.
— Ты что, призрак? — выкрутилась из кольца его рук и просочилась в коридор.
— Еще минуту назад был живым, — хохотнул он в ответ, перегораживая мне дорогу. — А куда мы так спешим?
— Мы не знаю, а я ухожу отсюда.
Разговаривать с ним сейчас не хотелось, как и объяснять причины своего поступка, как и думать
Удивительно, но Павлик не стал больше задавать вопросов, смерил меня взглядом взволнованным, а мельтешащего за моей спиной Афиногена — раздраженным, после чего неуверенно кивнул:
— Ладно.
Схватил меня за руку и повторил уже более решительно:
— Ладно. Но не думай, пожалуйста...
Где-то на улице протяжно и громко завыл волк, а потом закричали сразу несколько человек и послышался топот ног. Зойка скосила на меня левый глаз. Явно оценивала мою реакцию на происходящее, соображая, впадать ей в панику или можно с этим пока обождать.
Пауль сжал мою ладонь и шепотом спросил:
— Амулет работает?
— Нет...
Как он узнал? Как он узнал, что чертов амулет сломался? Как он догадался, что меня вообще это тревожит?
— Вот и отлично. Ничего не бойся. Идем! — подмигнул мне и увлек в противоположную от выхода сторону.
Вверх по лестнице, направо, по коридору до первой двери, снова вверх...
— Поль, ты был здесь раньше.
— Нет, конечно! Зачем мне казарма таможенников... Тихо! Тут на цыпочках, хорошо?
Врет. Вне всякого сомнения, врет мне. Не может человек так ориентироваться в незнакомом месте. И не человек не может. Мне бы понадобилось раза в три больше времени, чтобы найти этот путь. Хотя вру! Я бы даже искать его не стала, мне бы банально не пришло в голову, что вместо того, чтобы выйти из здания через дверь (как вариант, выбраться через окно), можно подняться на третий этаж, спуститься на первый в другом корпусе, открыть подвал, пройти мимо сводящих с ума своей изысканностью запахов и вдруг очутиться у решетки, за которой дышал ночной прохладой лес.
И конечно же, эта решетка не была заперта.
В абсолютном молчании — ну, это если не считать пыхтения Афиногена — мы вышли из тайного хода, а спустя минуту Эро остановился.
— Мне надо вернуться. Пожалуйста, просто подожди меня здесь.
— Я... — не знаю, что собиралась сказать. Кажется, собиралась возмутиться из-за того, что он командует. Или спросить о том, как нам удалось найти выход. Или поинтересоваться, где он пропадал столько времени.
Но вместо всего этого я произнесла только короткое:
— Я...
И почти сразу выпала в осадок, потому что Пауль немного наклонил голову, чтобы коснуться губами моего лба, и очень тихо спросил:
— Амулет запереть или ты пока хочешь иметь возможность обернуться?
По-моему, мое сердце остановилось.
— Хорошо, — Эро кивнул и еще раз поцеловал мою больную голову, — оставим все как есть. Я вернусь, самое позднее, через тридцать минут. Договорились?
И ушел, а ко мне умение соображать только спустя несколько минут вернулось вместе с панической волной и очередным приступом страха. Он знает о том, что я полноценный волк. Совершенно точно знает.