Пограничная крепость
Шрифт:
– Так вот же!
– солидарно хохотнул Будтов, указывая на сеточку. Он намекал, что их с бизнесменом интересы не пересекаются.
– Советую сидеть дома, - бросил на прощание Дудин и тоже показал на сеточку, очень доходчиво.
– Все-все!
– несостоявшийся свидетель выставил руки, отрицая самую мысль о странствиях и путешествиях. Кот излучал запредельное блаженство.
Дудин развернулся и позвонил в квартиру номер двенадцать. Ему не ответили.
Тринадцатая квартира, находившаяся
– Я ничего не заметил, совсем ничего, - заговорил он быстро, приглашая Дудина войти. Тот жестом отказался: чего входить, если ничего не заметил. Черт побери, я только-только пришел, и дверью еще хлопнул, входной.
– Ну, а людей?
– спросил Дудин.
– Вы не видели устройства, понимаю, но как насчет посторонних людей?
– Да-да, - кивнул возбужденный жилец.
– С утра какие-то крутились, что-то варили, тянули шланг. Кто же мог подумать... У меня стекло вылетело.
Пришлось войти.
– Значит, тянули шланг, - Дудин занес над блокнотом карандаш. Представьтесь, пожалуйста.
– Цогоев, Дато Арсенович, - сказал молодой человек упавшим голосом.
Сыщик замер.
– Прописаны?
– Да, конечно, конечно!
– Цогоев бросился за паспортом.
– Чем занимаетесь?
– Торгую на вещевом рынке.
"Студент, разорви тебя, - подумал Дудин.
– Действительно, Дато, если приглядеться. А сразу не скажешь. Ну, голуба, ты попал".
– Во сколько вы видели рабочих?
– Утром, утром, часов в десять.
– Сколько их было?
– Я видел двоих. Но у них во дворе какая-то машина стояла, так что, может, еще кто-то был.
– Лиц не запомнили?
– Ну, кто же знал. Рабочие же - в ватниках, штанах своих... сапоги на них были резиновые.
– Плохо. Разговоры разговаривали?
– Что-то бормотали, но я не слышал. Я торопился.
– Куда?
– На вещевой рынок.
– Разрешение есть?
– Есть, есть разрешение...
Цогоев снова метнулся к вешалке, начал шарить в кармане кожаной куртки.
– А где они варили?
– Да там и варили, возле батареи - где бомба...
– А откуда вы знаете, где бомба?
– Так слышал... все кричали...
– Кого знаете из соседей?
– Никого не знаю?
– Что так?
Молодой человек с преувеличенным недоумением пожал плечами.
– Не знаю... Мне никто не нужен.
– А с Волнорезом давно знакомы?
Цогоев на секунду замялся, и Дудину этого хватило.
– В каких вы отношениях с Волнорезом?
– Так... здороваемся...
– Но вы же никого здесь не знаете.
– Его немножко знаю.
– Почему сразу не сказали?
– Забыл.
– Ясно.
Дудин
– За что, начальник?
– ужаснулся Цогоев, и вот теперь его этническая принадлежность сделалась совершенно очевидной.
– За то, что темнишь, - отозвался лейтенант.
– Будешь темнить и дальше - в свидетелях не задержишься. Сейчас поедешь с нами.
Тот обмяк, но говорить ничего не стал. "Опытный, - усмехнулся про себя Дудин.
– Ну, подожди, крыса. Бомба не бомба, а что-нибудь за тобой да водится".
Он дождался подкрепления и, когда Цогоева повели вниз, живо представил трех богатырей: какие они были бы со спины, в масках-чулках, на буланых конях, с бесшумными автоматами - как они обитают в чистом поле, высматривают Золотую Орду. Отогнав фантастическое видение, Дудин вознесся выше, на третий этаж. Дверь в квартиру Вовы-Волнореза была распахнута; внутри уже не вороном, но выпью, носатой и грустной, маячил Де-Двоенко.
– Эй!
– позвал он лейтенанта.
– Притормози-ка, зайди.
Вова-Волнорез, крутя по привычке пальцами, озабоченно торчал у него за спиной. Дудин, оценив его брюхо, прикинул в уме тротиловый эквивалент и почесал в затылке.
– Знаешь, что он говорит?
– Де-Двоенко кивнул на Волнореза.
"А он что - разговаривает?" - едва не спросил Дудин и пожал плечами, выказывая полную неосведомленность.
– Он говорит, что был на Цейлоне, - вздохнул Де-Двоенко.
Сыщик поднял брови, ожидая продолжения.
– Торговал там слона, - Де-Двоенко достал очередную сигарету. Толковал с тамбовскими. И вот вернулся: неожиданно. Понимаешь?
– Слона, понимаю, - согласился Дудин.
– Оставь слона в покое. Он неожиданно вернулся, сечешь? И никому не сказал. Его ждали через четыре дня.
Дудин посмотрел на Вову с откровенной ненавистью, желая, чтобы предмет переговоров объявился в квартире и начал размахивать хоботом среди фарфора и антиквариата.
– Не меня это пасли, братан, - вмешался Вова, говоря о том, про что Дудин и так уже сообразил.
– Я сразу, как рвануло, прозвонился, кругом могила.
– Ну, так не бывает, - сказал Дудин с сомнением.
– Кто-нибудь всегда знает.
– Никто не знал, - настаивал Вова.
– И даже если бы знали... киллер с понятием разве так сделает? Это сявки какие-то, лохи... Может, отморозки из мелких, кислотники - здесь их до, - и он провел растопыренной ладонью по горлу. Приосанился: - Я человек деловой, и если уж меня валить, то тоже по-деловому... Тачку бы взорвали или снайпера навели. А не на первый этаж, под батарею...
– А что это вы такой смелый, Волнорез?
– спросил вдруг Де-Двоенко. Кто это вам здесь братан? Какие-такие у вас дела, за которые валят?