Погребенные тайны (в сокращении)

Файндер Джозеф

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Встречаетесь с ФБР.

— А-а. Ну, это только потому, что Шеки пообещал мне сделку.

— Отдайте Гордону Снайдеру то, что ему нужно, — сказал я, — и ФБР будет на вашей стороне. Они могут оказать серьезное давление на прокуратуру.

— Но что это значит? Меня посадят в тюрьму?

— Может быть, удастся открутиться, — сказал я. — Зависит от того, что вы можете им предложить. О «Меркурии» придется рассказать.

— Шеки говорит, мне не о чем беспокоиться,

если я буду делать так, как он скажет.

— До сих пор вам это сильно помогло? — спросил я.

Он растерялся и долго не мог найти слов.

Наконец я прервал молчание:

— А где Белинда?

— Из-за нее-то я и просил тебя приехать, — сказал Маркус. — Она сбежала.

Он протянул мне светло-голубую карточку с подписью вверху: «Белинда Маркус». На ней было написано:

Милый!

Я считаю, так будет лучше. Когда-нибудь потом поговорим.

Я очень рада, что Алекса вернулась домой.

Я тебя очень любила.

Белинда

— Она сказала, что хочет встретиться с подругой в городе, а утром я нашел вот это. Что это значит?

Это значило — ее предупредили, что ФБР уже подбирается к ней. Хотя, честно говоря, доказать причастность Анны Афанасьевой к какому-то серьезному преступлению было бы нелегко.

— Иногда только в трудное время и увидишь, каков человек на самом деле.

Маркус покачал головой.

— Ник, мне нужно, чтобы ты ее нашел.

— Не думаю, что она хочет, чтобы ее нашли.

— Что ты хочешь этим сказать? Она моя жена. Она меня любит!

— Наверное, ваши деньги любила сильнее.

— Она уже несколько месяцев знала, что я банкрот. Это ничего не изменило.

— Ну, Маркус, банкрот ведь банкроту рознь, правда?

Долгая пауза.

Затем он отвернулся.

— Бросьте, Маршалл. Неужели вы правда думаете, что можно спрятать сорок пять миллионов долларов в офшоре и никто об этом не узнает? В наше время это не так просто.

Маркус покраснел.

— Ну, ладно, есть небольшая заначка, — сказал он. — Деньги, которые я не собирался трогать. Деньги, которые мне понадобятся, если я когда-нибудь вернусь в игру. — Тон у него был обиженный, даже раздраженный. — Слушай, я не собираюсь извиняться за то, что у меня есть деньги.

— Извиняться? За что же вам извиняться?

— Вот именно. — Он не заметил моей иронии.

— Я хочу сказать, вы с самого начала были очень последовательны — врали мне все время. Еще тогда, когда Алексу похитили в первый раз, сказали, будто понятия не имеете, кто за этим стоит. А вы ведь знали, что это люди Дэвида Шехтера стараются вас запугать. Чтобы вы сделали все, что вам скажут.

Он немного поколебался.

— Слушай, если ты про деньги, то не беспокойся. Я заплачу по твоим счетам сполна.

Я рассмеялся.

— Как я уже сказал, Маркус, банкрот

банкроту рознь. Сегодня, в девять часов утра, вас обобрали уже действительно до нитки. Позвоните в «Ройал Кэйман бэнк энд траст». Все сорок пять миллионов сняты сегодня утром.

— Их нет? Как такое могло случиться снова?

— Ну, — сказал я, — может быть, это было не самое мудрое решение — вкладывать их на имя Белинды.

Дэвид Шехтер захотел встретиться со мной, пока к нему в кабинет не явились люди из ФБР. Сказал, что дело срочное.

— Я хотел извиниться перед вами. — Он уселся за свой антикварный столик.

— За что?

— Я слишком резко среагировал. Я первый это признаю. Нужно было больше доверять вам с самого начала. Вы настоящий американский герой. — Он уставился на меня с видом глубочайшего восхищения.

— Вы преувеличиваете, — сказал я. — Извинения приняты.

— Вы лучше, чем кто-то другой, способны понять, что нашу национальную безопасность ни в коем случае нельзя ставить под угрозу.

— Безусловно, — сказал я.

— Я уже объяснил Маркусу, как важно не разглашать ФБР ничего, связанного с «Меркурием», если это не имеет отношения к расследованию.

— Зачем же скрывать это от ФБР?

— Ник, вы же знаете, как работают в Вашингтоне. Если когда-нибудь выплывет, что из секретного военного бюджета пропали десять миллиардов долларов, потому что их отдали в руки частного инвестора, — господи, эти акулы никого в покое не оставят. Вы же были солдатом. Представляете, какой ущерб нанесет национальной безопасности такое разоблачение?

— Не вполне.

— Вы не понимаете, какой это будет громкий скандал?

— Ну, еще бы. Скандал будет громкий, разумеется. Многим будет интересно узнать, как же вы украли все эти деньги у Пентагона.

Я наконец-то выяснил правду в гостиничном номере «Мандарина».

— Вы должны понимать, — сказал мне Роман Наврозов, — каково мне стоять в стороне с миллиардами долларов, которые можно было бы вложить в американскую экономику, но правительство США блокирует все мои сделки. Между тем Америка готова продаваться любой стране мира, включая своих же злейших врагов.

— Мне кажется, это некоторое преувеличение, — сказал я.

— Десятью процентами всей Америки владеет Саудовская Аравия. И посмотрите, что после этого случилось с вашим Всемирным торговым центром. Коммунистический Китай владеет большей частью ваших казначейских облигаций. Некоторые из крупнейших фирм-подрядчиков вашего министерства обороны принадлежат иностранным корпорациям. А когда я пытаюсь купить энергетическую компанию, ваше правительство мне отказывает. Какие-то безымянные бюрократы из министерства финансов заявляют, что это может нанести ущерб вашей национальной безопасности.