Погребенный кинжал
Шрифт:
— Вы не должны покидать Императорский Дворец, — настаивал легионер. — Лорд Дорн отрубит мне голову, если я это допущу.
— У Рогала и так хватает забот, — Сигиллит подозвал Винтора. — Эйл, подготовь мой личный шаттл к немедленному вылету. Мы с братом Рубио уходим.
Винтор моргнул.
— Какой… пункт назначения мне указать?
— Белая Гора, — ответил Тайлос, произнося это название так, словно кто–то другой говорил через него.
Солнце висело над горизонтом, но лишь малая часть его света достигала воинов, собравшихся в зале глубоко внутри горы — старой, забытой твердыни. Это
По всему помещению вычислительные устройства и когитаторы-сервиторы с вращающимися медными механизмами и бледными лицами, освещенными блеклым сиянием больших гололитических панелей, работали в щелкающей, жужжащей гармонии. Полупрозрачные экраны висели в холодном неподвижном воздухе, словно огромные живые гобелены с водопадами текста и цифр, бесконечно перекатывающимися сверху вниз.
Гарро огляделся, и каждая панель, на которой он останавливал взгляд, давала ему не больше понимания, чем предыдущая. Он посмотрел на ученого, женщину по имени Брелл, украдкой бросившую взгляд в его сторону, и, как только их взгляды пересеклись, она отшатнулась.
Локен указал на большой голографический дисплей почти под потолком мрачной комнаты — массивную проекцию земного шара, медленно вращающегося вокруг наклонной оси. Индикаторы, напоминающие длинные золотые иглы, пронзали поверхность моделируемой планеты в десятках различных мест.
— Вот, — сказал он. — Это все места, где находили измененных.
Варрен и Галлор стояли прямо под мерцающей сферой. Бывший легионер Пожирателей Миров впился взглядом в дисплей, словно ожидая, что тот оскорбит его, в то время как молодой воин увлеченно смотрел на проекцию. У них не было возможности поговорить с тех пор, как они прибыли на Белую Гору со своим багажом из недавно спасенных пленников, и краткий отчет Варрена вызвал у Гарро больше вопросов, чем ответов.
Гарро кивнул им и остановился перед гололитом, пристально рассматривая его.
— Так много, — выдохнул он, и его тон стал жестче. — А если бы обстоятельства были другими? Что, если бы это были наши братья-легионеры, восставшие из мертвых, а Сестринство скрывало это от нас?
— Это могло быть проявлением осторожности, и не было бы ошибкой, — прорычал Варрен. — Но Неприкасаемые не дураки. Они бы нам сказали…
— Или убили тех, кого нашли и замели следы, — заметил Галлор.
Локен проигнорировал это замечание и снова указал на дисплей.
— Вы хотели увидеть, откуда они взялись, и вот вам ответ. Как я уже говорил, нет никакой видимой закономерности в похищениях и обнаружении парий. Они принадлежат к десяткам различных групп Ведьмоискательниц, все разного ранга и возраста. Места, где они были замечены в последний раз, и те, где они были найдены, не имеют очевидной связи, — пока он произносил эти слова, загорались различные индикаторы, всплывали и гасли панели данных. На каждой из них мелькало лицо Сестры Безмолвия, а также личные данные и полевые сводки.
Гарро увидел проплывающий мимо образ Малиды Джидасиан и нахмурился.
— Вопросы остаются все те же. Кто это сделал и почему?
— Если можно? — Брелл откашлялась и рискнула подойти ближе, огибая группу легионеров по краю сияния,
— Мы убиваем их, а они продолжают выползать, — сказал Варрен, шмыгнув носом. — Корни сорняков уходят глубоко. Конечно, если бы Сигиллит и Имперский Кулак время от времени отпускали нас с цепи, это была бы совсем другая история.
— Продолжайте, — сказал Локен, кивнув ей.
Брелл глубоко вздохнула.
— Война дорого обходится как лояльным силам, так и мятежникам. Гибельный шторм вызвал замешательство по обе стороны раскола. Смятение, разрушение и…
— Вам нет нужды рассказывать о том, что мы пережили, — тихо сказал Гарро. — Какова Ваша точка зрения, как ученой?
Она посмотрела прямо на него, и он увидел странное чувство в ее глазах. Надежда, или так ему показалось?
— Вы слышали о тексте под названием «Лектицио Дивинитатус»? Это рукопись, написанная примархом-предателем Лоргаром Аврелианом в лучшие времена, когда он считал свой долг перед Троном священным.
— Я знаю, что это такое, — сказал Гарро.
Внутри его доспехов был спрятан потрепанный буклет из дешевой бумаги и красных чернил, который не видели и о котором не знали его собратья из Странствующих Рыцарей. Впервые он нашел копию среди личных вещей своего верного хускарла Калеба Арина, после того как тот отдал свою жизнь, чтобы спасти своего командира.
Слова, заключенные в тексте, и просвещение, что они давали, в конечном итоге привели Натаниэля Гарро в общество Святой и наставили его на путь, по которому он шел сейчас. Книга, где говорилось об Императоре Человечества, представляла отца примархов и господина его бывшего командира, Мортариона, никем иным, как Богом во плоти. Божество, первое и единственное по-настоящему заслуживающее это имя.
На этих страницах Гарро снова обрел цель. Но часть воина-ветерана боялась того, куда эта цель приведет. Он ничего так не хотел, как узнать, чем закончится этот разрушительный конфликт. Он был готов умереть, как того пожелает судьба, если только это знание будет даровано ему.
Брелл все еще говорила, и Гарро заставил себя успокоиться.
— Сначала мы думали, что среди последователей этого так называемого «Имперского культа» существует некая форма психической обработки, — продолжала она, — но реальность гораздо более прозаична. Тревоги и неуместные страхи тех, кто устремляется в лоно этой церкви, облегчаются словами из книги и надеждой, которую она даёт. Надеждой на выживание в неспокойной галактике под защитой Императора.
— Нет нужды принимать богов и молиться какому–то медному идолу, чтобы верить в это, — усмехнулся Варрен.
— Для некоторых — есть, — заметил Локен.
— Имперский культ — это непредсказуемый фактор, — сказала Брелл раздраженным тоном. — Они поддерживают главенство Императора и идеалы Империума, но это негативно отражается на Его видении рациональной вселенной! И этим они делают себя уязвимыми для разрушительной деятельности со стороны врага.
— Мы подозревали, что эти подпольные церкви — на самом деле прикрытие для повстанческих ячеек, — добавил Локен. — Некоторые действительно были таковыми. Но большинство из них просто… последователи.