Погром в тылу врага

Зверев Сергей Иванович

– На хрена? – не понял Оленич.

– Ну, это так… – смутился Крутасов. – Вроде талисмана, что ли… Чтобы смешнее было.

– На шею повесь, чтобы враги шарахались, – посоветовал Оленич. – Высохнет – будет меховой воротник.

– В путь, герои отечественного водолазания, – выдохнул Олег. – Живо в лес…

Бежать пришлось под пулями. Подразделение спецназа разбилось на мелкие группы, зачищая прилегающую к озеру территорию. И вполне закономерно, что их засекла аналогичная группа. Бойцы выпрыгивали из кустов где-то слева, орали, как на стадионе, а беглецам до чащи оставались считаные метры. Они ревели от отчаяния, увертывались от пуль, огрызались из смешных африканских автоматов.

Проблема заключалась в том, что Олег до сих пор был против убийств работников официальных структур – даже невзирая на то, что эти работники готовы были стереть их в порошок. Стреляли по земле, стреляли над головами, проклиная черную несправедливость. Прикрывали Джоанну, которая ползла черепашьей рысью и захлебывалась слезами. Плотным огнем забили спецназ обратно в кусты, но они опять настырно полезли. Товарищи уже пропадали в лесу. Олег отступал последним, катался по траве, качался, как маятник. Пуля продырявила штормовку, когда он нырнул за приземистую ель, и когда эти трое подбегали к чаще, выпустил в них весь запас своей трещотки. И с мстительным удовольствием смотрел, как корчатся в траве с простреленными ногами горячие латвийские парни, зажимают раны, зовут на помощь…

Глава 9

Поредевший отряд ускоренным маршем пробивался через лес. Мглистая чаща поглотила беглецов. После короткого отдыха снова двинулись в путь, мелкими шагами, наступая на пятки… Где-то в стороне горланили люди, забились в припадке потешные автоматы. Тактика оставалась прежней – маршевой рысью выдвинуться на север, а потом повернуть на восток. Никто и не заметил, как прошел день, гасли краски природы, утихали звуки леса. Они бежали по пересеченной местности, вязли в буреломе и муравейниках. Скатились в овраг, перебежавший им дорогу, карабкались на противоположный склон, хватаясь за вмурованные в глину камни и подсаживая друг дружку. Джоанну, не приученную к подобным перегрузкам, постоянно тошнило. Она хваталась за живот, издавала пугающие звуки, словно выплевывала собственную печень. Их засек «блуждающий» дозор и завопил о счастливой находке. Спецназовцы ломились через лощину, издавая жуткий шум. Крутасов рухнул плашмя на краю оврага, прицельной очередью загнал преследователей обратно в орешник, выплюнул через плечо:

– Валите от оврага, командир, я обману их, уведу за собой… Не бойся, помню, где встречаемся…

Не было времени ни возвращаться, ни напутствовать. Олег повел людей от оврага, пока этот взбесившийся «форс-мажор» не полез всей массой из лещины. Они успели провалиться в соседнюю низину – одни съезжали, другие катились по склону. А за спиной надрывался автомат, ржал, словно конь, на весь лес Шура Крутасов, матерился во всю глотку. А потом, судя по поступающим звукам, скатился в овраг и припустил по пади. Вопли и выстрелы сделались глухими. Спецназовцы гремели доспехами, прыгали за ним, шараша из всех стволов. Олег от злости скрипел зубами – если с Шурой что стрясется, этот груз будет висеть на нем до гробовой крышки…

И снова горстка людей тащилась через лес. Бежать уже не было сил, с трудом переставляли ноги. Стихли звуки, отличные от звуков леса, и оставалось лишь догадываться, чем закончился инцидент с «самопожертвованием» Крутасова. Лесная чаща засасывала. Эта богом благословенная страна действительно могла похвастаться обилием неоскверненной природы. В какой-то миг Олегу показалось, что он различает гул мотора. Дорога? Он встал, навострил уши. Звук пропал, могло и показаться, в этом нет ничего удивительного. А если нет, что тут необычного? Проселочные дороги – явление общее, а лес не может быть вечным…

– Давайте отдохнем, пожалуйста, я вас умоляю… – взмолилась Джоанна. Девушку можно было понять.

И даже простить. Она издала щемящий душу стон и сползла на дно низины, устланной мягким мхом – словно созданной природой для умиротворяющего отдохновения. Люди валились без задних ног. Кряхтели, стонали, молитвенно смотрели, как ветер теребит кроны деревьев, как облака, покачиваясь, деловито снуют по своим делам.

– Джоанна, вы совершенно не подготовлены к экстремальным переходам, – упрекнул Олег. – У вас было настолько скудное детство, что вы не выезжали в походы по местам боевой индейской славы, не участвовали в играх бойскаутов?

– В Англии нет бойскаутов, Олег… – стонала Джоанна. – А общение с природой ограничивалось прогулками в соседний парк с дедушкой, которого я везла на каталке…

Пришел в движение Загадкин, начал ползком выбираться из низины, отталкиваясь ногами. Поднялся, куда-то побрел, хватаясь за деревья.

– Снова в самоволку, боец? – лениво отреагировал Олег.

– По нужде, товарищ капитан. По нужде – большой и малой…

– Полицейским не попадись…

– Хреновые в Прибалтике полицейские, – фыркнул Оленич, принимая сидячее положение. – Пора им за границей копов закупать.

Села Джоанна, обвела присутствующих зачумленным взором. Потрогала свое опухшее лицо, потом волосы, стоящие колом. Ее мордашка землисто-мертвецкого окраса, в которой давно не осталось ничего симпатичного, брезгливо сморщилась. Она приглаживала волосы, изобразила пятерней расческу, стала выдавливать из волосяного покрова дары леса. Подмигнул Оленич.

– Ну, все, командир, если женщина решила стать красивой, ее ничто не остановит… Слушай, – он задумался, – а ты не знаешь, как вампиры красятся и бреются, если они своего отражения не видят?

– Никогда не задумывался, – пожал плечами Олег. – Но если начать с того, что вампиров в природе не существует… Почему спросил?

– Не знаю, – засмеялся Григорий. – Навеяло что-то. Интересно, что ожидает эту красотку, если мы выберемся к своим? Пластическая операция и фиктивные похороны?

– Боюсь предположить, – фыркнул Олег. – Но, надеюсь, это лучшее, на что она может рассчитывать. Как ты думаешь, Крутасов выкрутился?

– Даже не бойся за него, – отмахнулся Оленич. – Бери пример с меня, вот я совсем за Шуру не переживаю. Латвийский спецназ – это совсем не то, чего нам следует бояться. Шура справится. А ЗЛОЙ Шура – еще и лезгинку на их косточках станцует.

Отдыхать приходилось быстро, нервы шалили. И климатические условия не были рассчитаны на долгие посиделки. Про купание в озере можно даже не вспоминать. Пот высыхал мгновенно.

– Какое-то холодное это глобальное потепление, – мрачно заключил Оленич и принялся стаскивать сапоги. Снял отсыревшие носки – при этом сморщился и что-то пробормотал про самое антигуманное химическое оружие, – начал растирать раскоряченные пальцы на ступнях. Расслабились преступным образом. А когда почувствовали что-то неладное и дружно повернули головы, чуть не поперхнулись. На краю низины в ряд стояли трое основательных мужчин в партикулярном одеянии, целились в десантников из «Кедров» и плотоядно скалились.

Люди онемели, потеряли дар речи. Оленич страдальчески сморщился, покосился на автомат, лежащий под рукой. У Джоанны вытянулась физиономия, задрожали впавшие щеки, заблестели глаза от обилия скопившейся влаги. До автомата было далековато. Олег не мог поверить, что такое возможно. Это какими же умными надо быть, чтобы проворонить такое важное событие. «Партизаны», чей отряд они порядком потрепали, тоже разбились на мелкие группы и шарят по лесу, стараясь не сталкиваться со спецназом, который занимается ровно тем же. Ну, что ж, эти парни опередили конкурентов, молодцы…