Погружение в музыку, или Тайны гениев-2
Шрифт:
Но откуда известно, что голуби жирные? А по дыму.
Ведь когда жарят жирную пищу, то жир, стекая на огонь, увеличивает количество дыма.
Но есть в этом четверостишии одна строчка, которую совершенно невозможно объяснить логически.
Я верну все четыре строчки и выделю самую непонятную.
А тень-то, тень все лиловей,
Свисток иль хлыст, как спичка, тухнет, –
Ты скажешь: повара на кухне
Готовят
Вот это странное «свисток иль хлыст, как спичка, тухнет». Что это?
Это тот случай, когда я чувствую, но объяснить до конца, видимо, не смогу.
И все же попробую.
Воздух на картине столь плотен, так насыщен, что если засвистеть в свисток, то звук не пройдет – он потухнет в плотности картины. Как жар спички не ощутить в жаре лета.
И хлыст не в состоянии рассечь эту бесконечную плотность живописной фактуры.
Нет места ни для звука, ни для проникновения.
Теперь можно вздохнуть спокойно.
Ибо последние строки стиха – это сама суть живописи не только данного художника-импрессиониста, но и импрессионизма как художественного направления в изобразительном искусстве.
Даю здесь еще раз четыре последних строчки и выделяю слова – самые важные для характеристики живописи таких художников-импрессионистов как К. Моне и К. Писсарро, О. Ренуар и Э. Дега, А. Сислей и Э. Мане:
Угадывается качель,
Недомалеваны вуали.
И в этом солнечном развале
Уже хозяйничает шмель.
Все, что бы ни писали искусствоведы о художниках-импрессионистах, толстые книги и диссертации, – все эти писания будут вариациями на тему
УГАДЫВАЕТСЯ, НЕДОМАЛЕВАНЫ, СОЛНЕЧНЫЙ РАЗВАЛ.
Ибо весь импрессионизм в живописи – это намеки, загадки, полутона, недосказанность, тайна, солнечные блики, развалы, блестки.
Одним словом – «впечатления» (от французского impression – «впечатление»).
(О художниках-импрессионистах смотрите модуляцию 12.)
Друзья мои!
Прочитали все, что я здесь написал про стихотворение Мандельштама? А теперь забудьте…
Потому что, возможно, я на сто процентов не прав в своем анализе. А может быть – на пятьдесят.
Или на десять (прав или не прав).
Но не прав я, конечно, прежде всего в главном.
В том, что осмелился оценивать импрессионизм с… позиций рассуждающего логика.
Чем я могу загладить свою вину? Только одним.
Предложить вам послушать музыку композитора-им- прессиониста. И тогда, может быть, частично оправдаться.
Прежде всего своими комментариями к стихотворению Мандельштама «Импрессионизм» я хотел увести вас как можно дальше ото всех будничных,
От всего, что можно потрогать, переставить, оценить.
С тем чтобы создать особое состояние, при котором главная задача нашей жизни – подумать о том, что может существовать «расширенное в духоту» лето, вместе с вами попытаться оценить «красок звучные ступени», «густоту масла», «обморок сирени».
И это значит, что вы сейчас готовы услышать музыку композитора-импрессиониста – француза Клода Дебюсси (модуляция 13).
И все, о чем мы говорили до этого, мы делали с одной целью – до предела обострить наши с вами уникальные способности к восприятию деталей.
А это значит – совершенно особое внимание к каждой секунде звучания музыки, к каждому движению, к каждому созвучию или аккорду.
Импрессионизм настолько хрупок, расплывчат, загадочен, что важность общения с ним и в музыке и в живописи сродни приему необходимых для жизнедеятельности лекарств.
Против каких болезней нужно «принимать» импрессионизм именно сегодня?
Прежде всего против заболевания века – депрессии.
Против стресса, связанного с перегрузкой информацией.
Против чрезмерного прагматизма и зловещей материальности жизни.
Против всех видов нервного переутомления.
Для снятия напряжения.
Для пробуждения творческих процессов.
Картины Клода Моне и музыка Клода Дебюсси – совершенно особая страница в искусстве Европы.
Прослушав и почувствовав музыку Дебюсси, вы сделаете огромный шаг в сторону постижения музыки, задача которой —
не рассказать, а недосказать,
не завершить, а незавершить,
не утверждать, а впечатлять.
Не сообщить, а намекнуть.
Ведь даже «вуали недомалеваны».
А вуаль – само по себе уже что-то расплывчатое, нереальное, скрытое. И когда мы хотим завуалировать мысль, то мы как бы не высказываем ее прямо – мысль звучит как намек.
Послушайте прелюдию Клода Дебюсси «Лунный свет».
Для восприятия подобной музыки я предложил бы вам не сидеть, а принять горизонтальное положение и даже, может быть, закрыть глаза.
Дабы никакие обыденные осязаемые вещи, всякие стулья, столы и прочая реальность и привычность не отвлекали вас от общения с непредметным миром.
Слушанье музыки Дебюсси – сродни медитации, полному погружению в таинства звуков.
К тому же его музыка, при достаточном погружении в нее, помогает снять усталость.