Погружение в подлинность

Эта книга – переплетение прозы, стихов и иллюстраций к ним, которые были сделаны людьми, в разное время ставшими частью моей подлинности. Это и фотографии, и коллажи, и рисунки, и картины… Здесь все перемешано и разнородно. Потому что любая подлинность подразумевает смешение самых разных вещей…

Снимая все маски с уставшей души,Души, утомленной притворством и ложью,Пытаюсь понять, где пульсирует жизнь,А где

умирает все то, что ничтожно.Пытаюсь увидеть, где – я, где – не я,Пытаюсь почувствовать верность потока,Понять, где вибрация только моя,Все лишнее прочь убирая жестоко…Я снова с душою своей говорю,И мне не нужны здесь чужие подсказки,Я в подлинность вновь погружаюсь свою,Одну за другой разбивая все маски….

Друзья рассказывали о новой поездке и о том, как впервые погрузились в море с аквалангом.

– И как это первый раз погружаться в море? – спросила Дина, чувствуя, как по спине пробежал легкий холодок.

– Страшно.

– А потом?

– Потом привыкаешь и начинаешь видеть вокруг себя другой мир.

– К которому потом тоже привыкаешь?

– Нет. Это просто другой мир, не такой, как здесь, наверху. Там надо все время быть внимательным, следить, чтобы тебя никто не ранил, чтобы не слетела маска, чтобы кислорода было достаточно… Там просто все иначе…

Когда друзья ушли, Дина еще раз просмотрела фотографии, вспоминая их рассказ о погружении в море. Она пыталась представить, что может испытывать человек, который на время отрывается от привычной реальности и оказывается в совершенно другом мире. На мгновение она попыталась вообразить, что бы она чувствовала, если бы ей пришлось совершить такое погружение…

Думая об этом, Дина почувствовала, как сердце начало колотиться и яркой молнией как будто осветило осознание того, что все ее внутреннее состояние, все то, что она пережила за последние месяцы, точнее можно было бы назвать одним словом – «погружение». Только погружаться ей приходилось не в морскую пучину, а в собственную душу.

Когда все началось? Казалось, она могла бы просто ответить: «Когда я начала слушать рок». Но это была неправда.

Она и раньше его слушала, правда, больше иностранные группы. Теперь слушала больше наших.

Она могла бы сказать, что все вокруг изменилось, когда она начала рок слышать. Когда что-то в сердце и мыслях перевернулось. Но это тоже было не совсем так. То, что она слушала раньше, каждая песня по-своему, нашли в ее душе свой отклик.

Дело было в другом. Дина начала по-другому слышать рок-музыкантов, и иначе воспринимала

то, что они пели, ей казалось, что она погружается в совершенно новый для нее мир. Так случается тогда, когда ты внезапно обнаруживаешь, что в окружающем тебя пространстве есть вещи, которые ты раньше не замечал, когда видишь на лице любимого человека новое выражение, которое раньше не видел, и этот человек, даже если он казался тебе таким знакомым, теперь кажется новым и неизвестным.

Сначала она просто не понимала, что происходит. Потом осознала: слушая рок-музыкантов, она начинала погружаться в подлинность. В подлинность тех людей, которых она слушала, и в свою собственную подлинность, спрятанную глубоко внутри.

Когда кто-то из родственников недоуменно пожал плечами на ее взволнованное признание о том, что для нее стала значить рок-музыка, и задал ей вопрос, что она вообще считает «роком», Дина задумалась…

– Понимаешь, рок – это… – Дина внезапно умолкла. В памяти тут же возникли слова Тютчева «Мысль изреченная есть ложь».

«Не ложь, просто…», – Дина была в замешательстве.

Вечером она записала в свой дневник новые строчки: «Я не могу вразумительно объяснить даже себе самой, что такое рок. Не могу подобрать слов. Наверное, потому, что это не объясняется, это чувствуется…

Когда ты понимаешь, что приходится опускаться на дно собственной души и видеть там то, что не видят другие. Когда ты больше не можешь скрывать от себя определенные вещи. Окружающие этого не замечают, в твоей внешней жизни может ничего особо и не меняется, но многое меняется изнутри. Когда ты открываешь себя другого и незнакомого, когда внутри тебя начинает гореть такой огонь, которого ты от себя не ожидал.

Я не могу объяснить, почему сердце начинает безудержно колотиться, когда я слышу песни тех групп, которые я раньше никогда не слушала. Я никогда не чувствовала такого бешеного ритма. Не знаю, что со мной происходит. У меня такое ощущение, что во мне открылась какая-то преграда и из нее бурным потоком хлынули чувства, такие разные и незнакомые для меня, что я теряюсь. Я привыкла к теплу и спокойствию, а огонь и пульсации пугают меня.

Наверное, все это спало во мне и ждало часа своего пробуждения, только я абсолютно не знаю, что мне со всем этим делать и что мне делать с самой собой…

Трудно представить, что будет, если всколыхнуть все то, что находится в душе взрослого человека. Все то, я «собрала» внутри за свою жизнь, все то, что крылось где-то в потаенных уголках мыслей и души, начало выбираться наружу и заявлять о себе. Какие-то желания ушли безвозвратно, но некоторые из них всего лишь спали, а теперь проснулись от такой мощной вибрации и напомнили о своем существовании. Только вот усыпить их теперь невозможно, как и невозможно сделать вид, что их нет…

Я не знаю, как объяснить, что рок – это не просто музыкальное сопровождение, а часть твоей жизни, которая и музыкой и словами вплетается в тебя, в твое движение, в твою душу. Когда ты этим живешь и дышишь…».

Вскоре Дина поняла, что она не хочет много говорить о роке. Любые разговоры на эту тему казались ей агитацией и рекламой рока. А рекламу она не выносила ни в каком виде, и меньше всего ей хотелось кого-то агитировать. Она была уверена, что у каждого свои внутренние отношения с музыкой, и не считала себя вправе кого-то переубеждать…

Когда Дина познакомилась с Андреем, одним из первых вопросов, которые она ему задала, был вопрос о музыке, которую он любит слушать. Ей всегда казалось, что музыка, которую человек слушает, по-своему рассказывает о нем самом.