Похищение чародея
Шрифт:
Старший унтер-офицер Сато не был исключением [8] .
Чувства, вспыхнувшие в нем, были настолько очевидны, что вышедшая за Не-свелю переводчица Люба была готова провалиться сквозь землю, и руки ее жалко метались перед телом, стараясь прикрыть именно те его участки, которые попадали в поле зрения старшего унтер-офицера, хотя эти участки далеко уступали размером выдающимся формам Не-свелю…
И вот все они выстроились у стены.
И были они смирны и покорны.
8
Появление
Сато обозрел их и даже прошел перед строем пришельцев, неожиданно для себя ощутив давно забытое чувство младшего командира, проходящего перед строем взвода.
И именно тогда, всего через несколько минут после первой встречи, Сато уже понял, что никуда он не отпустит так неожиданно свалившееся ему на голову племя голых людей и оставит его при себе, потому что ему пришла пора повелевать людьми. Он завершил испытание одиночеством, и за это небо прислало ему подданных.
Мысль о собственном взводе вертелась в его мозгу, искала словесного выражения, а между тем старший унтер-офицер все прохаживался мимо строя пришельцев и, как бы разговаривая сам с собой, задавал им вопросы. И ему уже было приятно, что не надо повышать голоса — даже шепот его подхватывался переводчиками.
— Давно идете? — спрашивал он.
— Давно, — отвечал По-из. Ведь не могли они признаться местному жителю в своем иноземном происхождении.
Сато остановился напротив Любы. Он разглядывал ее ноги, слишком нежные и ухоженные, чтобы принадлежать дикарке, и в то же время исцарапанные и исколотые, что говорило о том, что девушке пришлось некоторое время ходить по лесу пешком. Это было странно, и объяснения этому Сато найти не мог. Следовало продолжить допрос.
— А что едите?
— Собираем… срываем…
— Врете, — сказал Сато. — Сейчас не сезон. Сейчас в лесу трудно. А вы гладкие, смотри какие!
Он неожиданно сделал шаг вперед и жесткими, как кость, пальцами схватил и потянул к себе складку жира на животе штурмана Ут-пя.
— Нет, — сказал старший унтер-офицер, — вранье! Брехня! Сознавайся, откуда сбежали!
— Мы живем в горах, — упрямо сказал По-из, потому что иного ответа они дать не могли.
— Ладно, — сказал с угрозой Сато. — Сегодня же пойдете со мной в лес, покажете, какие грибы, какие ягоды собираете. Если будете обманывать — убью.
— Мы голодные, — сказала умудренная жизнью Не-лю. Она испытывала симпатию к Сато, потому что он был груб и мускулист. Он был хозяином жизни. Парадокс заключается в том, говорила она себе, что он считает нас дикарями, а мы знаем, что он-то и есть настоящий дикарь.
Тут Сато заметил, что не понимает слов зрелой женщины. И обернулся к По-изу. По-из перевел. Сато торжествующе ткнул пальцем в грудь По-изу:
— Ты — японец. Они — дикие.
По-из согласился.
— Мы голодные, — повторила Не-лю.
— Идите и возьмите, — ответил Сато. — Как всегда берете, так и сейчас возьмите.
Капитан Ут-дирек, внимательно наблюдавший за старшим унтер-офицером, уже сделал для себя некоторые логические выводы. Он немало времени посвятил изучению пленок и записей, которые были доступны в Галактическом центре, державшем под скрытым наблюдением Землю уже несколько десятилетий, и не забывал о существовании на Земле высокоразвитого общества, летательных аппаратов и атомной бомбы. У капитана были все основания полагать, что человек, вышедший к пещере, не относился к сливкам земного общества, а скорее всего сам дикарь или отщепенец иного рода, не исключено, что и преступный элемент.
Рассуждая так, капитан понимал, что, возможно, несмотря на опасность, проистекающую от контактов подобного рода с преступным элементом, для них, изгоев, в этом есть преимущество — изгой изгоя не выдаст. Или по крайней мере не будет спешить с выдачей.
— А вы кто такой? — спросил капитан.
Сато удивился. Вопрос исходил из уст худого мужчины с редкими прилегающими к черепу волосами. Глаза этого человека были посажены так близко к переносице, словно это был один глаз, разделенный перегородкой.
— Здесь вопросы задаю я, — заявил Сато, вспомнивший, как любил выражаться лейтенант Макидо.
И для того чтобы не оставалось сомнений в том, кто здесь главный, он выхватил из-за пояса нож.
Капитан пожал плечами, но по неслышной унтер-офицеру подсказке эстафету подхватил Ут-пя. Он был глубоко обижен этим дикарем, который посмел дотронуться до его живота.
— Мы вас не звали, — сказал Ут-пя.
— Не дразните его! — воскликнула Не-свелю.
Сато услышал этот оклик, насторожился, но, естественно, не понял его значения.
— Они правы, — сказал По-из. — Этот незнакомец агрессивен и хотел бы подчинить нас своей воле.
— Мы ему не нужны! — поддержала молодую женщину Не-лю. — Зато он нам нужен. Он нам расскажет, как здесь добывают пищу, он нас всему научит!
— Правильно, — сказал капитан. — Но вы хотите, чтобы он делал это с позиции силы, а мы желаем, чтобы он подчинился нам.
Углубившись в спор, они на несколько секунд забыли о Сато, а тому надоело выслушивать их тарабарскую речь, которую старый переводчик почему-то не хотел переводить на нормальный японский язык. В эти секунды направление мыслей Сато было схоже с рассуждениями капитана. Он тоже желал управлять людьми, но для этого, оказывается, их надо было напугать. А как напугаешь семь человек, если ты один и у тебя только нож?
Это можно сделать, лишь применив неожиданное нападение. И напасть надо на самого главного — на лысого начальника, который заварил эту кашу.
По-из и Люба, отвлекшись на разговор своих коллег, проморгали это решение и движение унтер-офицера.
Он одним прыжком преодолел три шага, отделявших его от капитана, и ловко, мгновенно, словно нож был продолжением его пальцев (как, впрочем, и было на самом деле), он воткнул его острие в глотку капитана, в самое его основание — на сантиметр, не более и полоснул ножом в сторону так, словно намеревался отсечь капитану голову, хотя это, конечно, не входило в планы Сато — ему требовалось лишь испугать дикарей и доказать им, как он силен. Вот и все. И пускай они увидят кровь. Красную кровь. Может, они отвыкли на нее смотреть?