Похищение чародея
Шрифт:
Шубин смотрел вдаль, к реке, к заводу. Зарево пожара на текстильной фабрике достигло реки, и Шубин мог поклясться, что видит не ровную желтую гладь, а клубы тумана, гонимого ветром.
— Надо спускаться, — сказал кто-то.
Гронский пошел к выходу с крыши. Шубина он обошел, словно не заметил.
За ним потянулась толстая Вера с приятельницей. Сзади шагал шестерка Плотников.
— Вы хотите спускаться? — спросил Шубин. — Я там только что был. Горит уже третий этаж. Вы не пройдете.
— Не
— Вы забыли, что воды нет? — Притворяется он, что ли? Или обезумел?
— Как так нет воды? — Гронский подобрал брыли и нахмурился.
Шубин понял, что Гронский на крыше давно, он сюда поднялся еще до пожара, чтобы первым увидеть спасательные вертолеты.
— Воды нет давно, — сказал Шубин, понимая, что его слушают несколько десятков человек, готовых ринуться за спасителем — Гронским. — Вы сгорите. Это не лучшая смерть.
— Не может быть, — сказал Гронский, забыв следить за своим голосом. Оказалось, что в действительности он у него куда выше, чем полагают окружающие.
— Три этажа уже сгорели, — сказал весело Руслан. — А вы, гражданин, пока мы пожар тушили, по крыше гуляли, да? Самое интересное пропустили. Ничего, скоро крыша внутрь упадет — как фанерка в печку.
— Пускай он замолчит! — закричала толстая Вера, кутаясь в норковую шубу. — Запрети ему говорить.
— Он совершенно прав, — сказал Шубин. — Но мы еще не погибли. Есть еще время спастись.
Вокруг поднялся гомон, трудно было всех перекричать. Надо было успокоить людей. Как? Только не паника!
— Тише! Тише! — закричал шестерка Плотников. — Не мешайте товарищу Шубину!
— Опасности нет! Мы все спасемся. Если вы будете молчать и слушать меня.
Когда Шубин начинал фразу, он еще не знал, чем ее закончит. И в середине фразы до примитивности простая мысли пришла в голову. И в самом деле был шанс.
— Да тише вы! — закричал Гронский.
Породистое, собачье величие его лица превратилось в оскал — словно лицо потеряло все мясо.
— Успокойтесь, — сказал Шубин негромко, хотя хотелось кричать. — Мы можем спастись только в случае абсолютной дисциплины. Полного самообладания. Потому что путь, который я предлагаю, сложный. Если начнется давка — погибнут все.
Он говорил, и вокруг уже было тихо. Так, что слышен был треск пожара внизу.
— Мы забыли, что есть пожарная лестница, — сказал Шубин. — Вон она, справа.
Все смотрели туда. Там, словно передок саней, загибались на крышу поручни пожарной лестницы.
И тут же кто-то побежал к лестнице.
— Сейчас еще спускаться нельзя, — сказал Шубин. — Потому что внизу газ. Если кто хочет погибнуть, пускай пробует.
Человек, что побежал к
— Придется немного потерпеть, — сказал Шубин.
Он подошел к краю крыши и заглянул вниз. Раньше он всегда боялся высоты, а сейчас страх прошел, но Шубин даже не заметил этого.
Сначала он увидел не лестницу, а языки пламени почти бездымного, яркого, что вырывались на втором этаже из окна, которое было рядом с лестницей.
Между вторым и третьим этажами лестница была забита досками — так часто делают, чтобы злоумышленники не забрались по ней в комнаты.
— Там доски. Их надо оторвать, — сказал Шубин, понимая, что долго рассматривать лестницу нельзя. — Сначала спустится… Руслан. Он их оторвет. Ты сможешь?
— Почему не смогу? — сказал Руслан.
— А почему не я? — вдруг выкрикнул шестерка. Уши его вылезали из-под шапки под прямым углом.
— Потому что там пожар. Посмотрите вниз, — сказал Шубин. — Руслану я верю. Он в пожаре был, а вам я не верю, вы только погубите все дело и сами погибнете.
Гронский подошел к краю крыши, присел на корточки и что-то достал из кармана. К изумлению Шубина, это был электрический фонарь. Луч его скользнул вниз, по ступенькам лестницы, до досок.
— Все правильно, — сказал он. — Товарищ Шубин прав.
Если я скину его с крыши, подумал Шубин, на том свете меня оправдают. Как нужен был фонарь раньше!.. Впрочем, что бы от этого изменилось? Пускай живет…
Эти мысли неслись как-то стороной и не помешали Шубину спросить Элю:
— Ты графин где оставила?
— Я его с собой взяла, — сказал Эля. — Я подумала, что вдруг тебе пить захочется.
— Дай шарф, — сказал Шубин.
Никто не двинулся.
И тогда Шубин мстительно избрал Гронского, подошел к нему и рванул шарф на себя. Голова Гронского мотнулась, он еле успел подхватить очки.
— Это что? Это что такое? — жалобно крикнул он.
— Эля, — сказал Шубин, не глядя на него, — намочи шарф и дай Руслану. Пускай обмотает лицо.
— Меня огонь не возьмет, — сказал Руслан.
— Там может газ быть, — сказал Шубин.
Руслан быстро спустился до верхнего края досок. На секунду его скрыло дымом. Эля потянула Шубина за руку, чтобы не стоял близко к краю.
— Сверзишься, ты же усталый, — сказала она, словно извиняясь. Она понимала, что Шубину надо смотреть вниз, но все равно боялась.
Шубин послушно присел за низкий парапет.
Руслан начал бить каблуком по концам досок, прикрепленных вертикально к лестнице. Ему пришлось спуститься пониже, чтобы удар получался сильнее. Огонь вырывался из окна на втором этаже, но пока до Руслана достигал только дым. Доски не поддавались.