Похищение феи. Ночной и недоброй!
Шрифт:
– Жены и дети ничего не узнают до нашего возвращения.
– Договор!
– Я помогу вам картой. Самой подробной из существующих, - с этими словами я сбежал из замка. Чувствую, от этих двоих и горки пепла не останется, если жены узнают о готовящейся проделке. Или на цепь их посадят. Смелый человек Эрлик. Настолько не опасаться супруги!
Поспешил обернуться, стоя на заднем дворе, чтобы не попасться на глаза дамам. Не хочу иметь претензии с их стороны. Не сказал, не предупредил, не выдал друзей. Просто не придал значения, позабыл. Сразу не сообщил, потому что не встретил их. Черт!
– Вам показалось!
– не нашел я ничего лучшего, чем сказать это. Наверное, зря, вон как он резво бежит в сторону леса. Что ж, теперь мне точно пора!
Долетел до Портального дома, будто за мной гнались все ручные демоны этой семейки. Хорошие люди. Добрые. Но достаточно один раз увидеть Эрлика в гневе или Марцеллу, чтоб навсегда отказаться от мысли ссорится с ними. До того как варвар вернётся из своего военного набега, мне точно лучше не показываться на глаза Черной ведьме. Своя шкура дороже.
Дверь распахнул мне Эрхан собственной персоной. Улыбается, поздравляет непонятно с чем, кланяется. Золота за переход стряс в три раза больше обычного. А и ладно, черт с ним, сегодня спорить не буду.
До моего замка путь отсюда недолог, но опасен, кругом вершины, скалистые стены, глубокие долы, плато. Потоки воздуха болтают из стороны в сторону, норовят опрокинуть вниз или ударить о камни. Молодняку на таком пути делать нечего, мне же здесь легко и приятно лететь к своему дому. Там меня ждёт сын и моя Наденька. Душу грызет неуместное пока опасение. Я всегда любил и люблю строить планы заранее. Джошуа, скорей всего, так и останется без своего зверя. Надя же родит мне со временем много детей. Может быть, даже двоих. И наверняка полноценных. Союз двоих, осененный любовью, всегда приносит особые плоды, драгоценные. И что тогда станет с моим старшим сыном? Как он стерпит соперников, да ещё и таких? Оборотных. Не изменит ли к Джошуа отношение жена, когда сможет взять на руки своего по крови младенца?
Да и теперь, откуда я знаю, как она относится к моему сыну, когда они остаются наедине? На моих глазах одно дело. А так? Сын точно ничего не расскажет, чтоб не проявить слабость. Даже если Наденька его обидит делом или, того хуже, словом. Ведь теперь она чувствует себя хозяйкой в целом замке. И только боги ведают, что именно у нее в мыслях! Может... да нет. На мою первую жену она ничем не похожа. И все же, кто знает. Я ослеплён любовью, многого могу не заметить. Дурак. Не стоило их оставлять вдвоем так надолго. Не извела ли она моего сына придирками, не заперла ли в чулане? Глупость, конечно. И все же!
Крылья работают так сильно, как только могут. Вон уже видна крепостная стена. Челядь встречает меня во дворе в полном составе. И слуги, и повара, и джинны. Не понял? С чего вдруг такая бездна уважения? И почему все отлынивают от работы. Клаус висит на дереве. От горного огра много конечно можно ожидать, но такого? На крепостной стене ободрана кладка. Газон обращён в пепел. Что за разгром?!
Женские крики достигают небес. Зря я улетел к Черной ведьме! Ох, зря!
Джошуа нигде нет. Пытаюсь вслушаться в женский голос, разобрать слова. Складываются они в откровенно бредовые фразы.
Мимо,
– Я говорю, домовые духи абсолютно безопасны! Марш в замок, пока барон не вернулся! Джошуа, хватит перекапывать клумбу! Смирись, кость я выбросила! И не надо на меня так смотреть! Отец вернётся и лично наподдаст тебе по попе за весь разгром, который ты здесь учинил!
– пугать сына мной?! Это уж слишком даже для нее, для моей ночной феи!
– Клаус, немедленно слезь с яблони! Мария Федоровна очень милая домовиха! Она тебя не съест! Я не понимаю, в этом замке хоть кто-то собирается работать? И где кошик! Джошуа, не смей пить из фонтана!
Так. Она что, голодом сына морила? Кость нельзя. Воды и той не дала напиться! С чего вообще взбрело в голову МОЕМУ сыну пить из фонтана?
– перелетел я через башню и, наконец, увидел Надежду. Сердце ухнуло вниз. Мой сын! Он роется в клумбе! Настоящий дракон! Мой малыш! Чернющая чешуя! Даже не верится! Весь блестит, будто облит смолой! А крылья какие! А лапищи! Весь в деда пошел. И шипы – загляденье.
Вместо того, чтоб нормально приземлиться, просто упал раззявленной пастью в траву. Полный рот салата с землёй. Осталось только кислыми сливками залить и присыпать сухарями из черного хлеба. Это будет наше парадное блюдо.
Хохочу от счастья. Дымом заволокло все кругом. Как во сне слышу голос своей истинной.
– Довел отца? Не стыдно? Он из-за тебя сначала в обморок грохнулся, а теперь в истерике бьётся.
– Все замечательно!
– попытался я сказать, но вместо этого выплюнул несколько вёдер земли из пасти.
Зато сын подошёл, обнял шеей, трётся новорожденной чешуей. И так благостно на душе, будто я сегодня сам только родился. Впервые увидел все великолепие жизни.
– Папа, у меня получилось.
– Я тобой горжусь. Через неделю попробуешь планировать с башни. Там пруд, не страшно, если упадешь.
– Я уже умею.
– Так не бывает, родной.
– Мы с мамой летели сюда из Портального дома. За полчаса добрались. Ничего, что я теперь так называю госпожу Надежду?
У меня щёлкнула челюсть, и воздух закончился в груди.
– Откуда летели?
– Из Портального дома. Мы гуляли и чуточку задержались.
– Где вы гуляли, сынок?- от страха сжалось сердце.
– Мама не могла вспомнить, закрыла ли она кран у себя дома в Санкт Петербурге. Алсан открыл ей портал, чтоб посмотреть. Мы туда ухнули на корыте. Я обернулся и выбил собой все окна в ее квартире. Ты прикажи их починить.
– Я о ы? Обязательно.
– Потом мы долго летели в удивительную страну на удивительном железном артефакте. Выменяли артефакт переноса у демона, - я судорожно начал считать пальцы на лапах сына, - фея отдала ему свою пыльцу, не переживай, ей уже лучше.
– Я вижу.
– А потом мы очутились в Портальном доме.
– Повезло, что не в преисподней.
– Я тоже так подумал. И мы прилетели сюда. Мама и своих домовых духов принесла. Они милые. Мария Федоровна все время кормит моего кошика. Федор Игнатьич чинит все, до чего успевает добраться. Только слуги теперь в замок боятся войти.