Похищение на бис
Шрифт:
Взглянув на фотографию, она не сомневалась.
— Разумеется, это Болек Скочигай, я отлично его помню. Качество, конечно, не очень, но я абсолютно уверена А что, опять кого-то подвел?
— Пока не знаю, но хотелось бы одну мелочь уточнить. Как его все-таки зовут — Бодя или Болек?
— Болек, конечно, — удивилась пани Иза — Это ведь уменьшительное от Болеслава! Ах, да. Вы же с моей племянницей разговаривали, Зуза все время эти имена путает…
Черт! Интересно, что еще Зуза перепутала?..
С Павлом я пересеклась в кафешке на улице Гагарина, ему совсем рядом, а мне — по дороге. На долгие
— Так лежит этот гад в больнице, в конце концов, или нет? — раздраженно спросила я. — А то его позавчера вечером в Кракове видели. Его что, на побывку отпускают?
Павел страшно удивился:
— Не может быть! Ты уверена?
— Люди, что знают его лично, еще не ослепли и амнезией не страдают… Мартуся столкнулась с ним в краковской пивной, а пани Иза только что подтвердила его личность. Ни в жизнь не поверю, что они сговорились, тем более что вообще не знакомы… Опять же невероятно, чтобы были два Скочигая, и оба — Болеславы!
— Тогда я ничего не понимаю. Позавчера этот придурок был у него в больнице вместе с Кларой, и в придачу не с утра, а после обеда. Полный дурдом!
— Оба вместе с Кларой у его постели дежурили.
— Нет, Клара к нему пошла, а он дожидался…
Обретенная было ясность опять затуманилась.
— Найди мне Конрада! Пусть сам на эту рожу посмотрит и скажет, кто это такой!
— Не нравится мне это дело. Слишком воняет! — мрачно констатировал Павел, на чем мы и расстались.
С Юлькиным Альбертом были сплошные сложности. Полиции он боялся больше всего на свете, и даже не скрывал этого, и говорить с ними отказывался наотрез. В Варшаву он приехал всего на один день, какая-го деловая встреча, и тут же возвращался, но посвятить часа два на разглашение тайн был готов. Да что там готов — прямо-таки горел желанием.
На Аню он согласился. Та приехала буквально на секунду раньше и успела мне шепнуть, что с Беляком она договорилась на вечер. Наталка уже сидела на лестнице, что вела в спальню для гостей, где я ее спрятала под свою ответственность, поверив на слово Малгосе, будто оттуда отлично слышно все происходящее в гостиной и столовой.
Альберт появился во второй половине дня, так что вполне еще успевал вернуться в Краков к полуночи Впечатление он произвел на нас хорошее, из напитков выбрал кофе и приступил к делу.
— Вы, уважаемые дамы, в курсе. Отличные манеры один укольчик, почти как у стоматолога, — и быстро приходишь в себя, а связывать — так просто мастера, никаких следов не остается. А я пораньше очухался, притворился, что в отключке, и успел одного рассмотреть. Ну и троглодит, доложу я вам! Амбал, морда тупая, только волосы нетипичные: башка не совсем бритая, а так, сантиметра на полтора, и, чтоб мне лопнуть, еще и курчавые! Будь он вообще черный, так ничего странного, ан нет, темно-рыжий, такой вот красавец. По образованию я художник, так что портретик потом украдкой набросал, не шедевр, конечно, но я горжусь. Похож.
— Где?.. — начала Аня.
— Дайте посмотреть! — решительно потребовала я.
— Разумеется, я захватил. — Не прерывая своего рассказа, Альберт достал из чемоданчика папку. — Вот, пожалуйста. А чтоб было еще смешнее, я один голос
Он прервал вещание и глотнул кофе, а мы тем временем разглядывали портрет пещерного человека.
— Вы его знаете? Видели?
— Никогда, — категорически открестилась я.
Аня засомневалась.
— Не уверена. Что-то такое вспоминается… Эти кудряшки мне мешают. У вас лысой версии не будет?
— Нет, — с сожалением признался Альберт. — В голову мне не пришло, а можно было бы на компьютере… Не додумался! А голос скорее всего измененный, низкий, почти мужской, а все же женщина… Сил нет с этим таскаться, лучше уж пристроить в добрые руки.
Я была польщена. Для Ани это было обычное дело.
— Пожалуйста, пристраивайте, только в полном объеме. Имя, фамилия, все, что вам известно о подозреваемой…
— Во-первых, почти ничего, а во-вторых, если какая утечка..
— Я сейчас сама утеку! — взбеленилась я. — Не она первая под подозрением, не она последняя, а до сих пор ничего отсюда не утекало! Мы тут частным образом подозреваем, можно сказать, камерно, в узком кругу, а неофициальная проверка еще никому не повредила, так что смело режьте правду-матку!
— Зовут ее Флоренция. Так ее называли. Фамилию не знаю. Высокая: метр семьдесят шесть…
— Откуда такая точность? Метр семьдесят шесть… Вы что, ее измеряли?
— Разумеется. Не в натуре, позже, я помнил, у какой картины стояла и куда головой доставала, минус каблуки. Стройная, но не худая. Не из Кракова, только наездами бывала. В искусстве разбирается, чем занимается — не знаю, но что-то связанное с декорациями, картинами, а больше всего — с рекламой. Глаза темные, что касается волос, тогда были каштановые, короткие, но понятно, что могут быть любые. Макияж агрессивный, а под макияжем, на мой взгляд, лицо достаточно бесцветное, без особых примет, продолговатое. Пришла с какими-то журналистами на вернисаж, я там рядом занимался, никого из них не знаю. Вот и все. Ну, я побежал, а то еще Юлька прицепится, с кем это я так долго любезничал. Надеюсь, обойдемся без всяких глупостей о конфиденциальности?
Мы обе даже не стали ему отвечать.
Так что в ожидании комиссара Беляка скучать не пришлось…
Засовывая розы в вазу, я чуть не расхохоталась как дура, когда Беляк вместо вступления предположил, что, пожалуй, нет смысла скрывать некоторые вещи. Все единодушным хором заверили, что нет. Малгося с Витеком уже прибыли, а Наталка могла больше не прятаться, так как Беляк против ее присутствия совсем не возражал.
Я, разумеется, не утерпела.
— Мы и так уже столько знаем, но я давно хочу спросить, почему вы вообще начали с налета на мой дом, нет чтобы понаблюдать, поразведать потихоньку, слежку установить? Опять же, с одной стороны целая антитеррористическая бригада, а с другой — никто даже наручников не достал, мордой в пол не положил… Непоследовательно как-то!