Похищение на Тысяче островов
Шрифт:
Мощеная камнем дорожка вела к двери неосвещенного дома. Пэкстон открыл дверь и, все еще в темноте, вошел внутрь.
— Задерни занавески, Керли, — сказал он, и когда Керли сделал это, щелкнул выключателем.
Дом может находиться где угодно, — подумал Грег.
Это было летнее помещение, похожее на охотничий домик — с убогой мебелью, грубо сложенными стенами и лестницей, ведущей на деревянную галерею. Освещение было тусклым, окна — задернуты плотными занавесками.
— Вот так, — сказал Пэкстон со вздохом облегчения, тяжело опускаясь
— Вот — такое жилище, и придется вам с ним примириться… Мы не рассчитывали на вашего друга, но здесь полно места. Будете вести себя нормально, не возникнет никаких неприятностей. Попытаетесь бежать, вам придется пожалеть об этом.
— А что же дальше? — спросила Эллен. Она вся дрожала от внутреннего холода.
— Вы на острове, — продолжал Пэкстон, как будто и не слышал ее вопроса. — На маленьком островке примерно с этот дом. До материка в любую сторону две или три мили. Телефона здесь нет. Лодка заперта на замок. Ваши окна занавешены. Впрочем, в любом случае здесь некому подавать сигналы.
— Но что будет дальше? — снова спросила Эллен. — Что вам нужно?
— Полмиллиона долларов, — ответил Пэкстон.
— У вас из этого ничего не выйдет, — сказал Грег.
— Вам обоим будет очень плохо, если не выйдет… Я написал вашему отцу записку. Вы — образованный парень, — с иронией обращаясь к Грегу, сказал он. — Что вы думаете об этом?
Он вытащил из кармана листок бумаги и прочитал: «Ваша дочь у нас. Она еще жива. Мы сообщим вам, что надо делать».
— Коротко и мило, — сказал Дино в наступившем молчании. — Когда ты это отправишь?
— Через два или три дня. Пусть он сначала попотеет.
— Ну, вот, теперь мы знаем, — сказал Джон Харпер Харрисон. Он сидел напротив полицейского за широким столом в кают-компании «Стригущей волну». Он был уже не тем человеком, что за неделю до этого: казалось, стал меньше ростом, потерял уверенность в себе и силу. Для него прошедшая неделя была ужасной, самой худшей из всех, какие он помнил. Когда в трех милях на озере нашли брошенную моторку, возникли страшные вопросы и еще более страшная неуверенность. Случиться могло всякое, дочь могла утонуть или сбежать с женихом. Особенно тяжело было переносить шумиху в газетах («Принцесса, наследница десяти миллионов долларов, исчезла»), хотя газеты пытались помочь, и незнакомые лица выражали искреннее сочувствие.
Но теперь он получил ответ, вероятно, худший из всех его предположений. Ответ лежал на столе между ним и местным полицейским сержантом. В письме говорилось: «Ваша дочь у нас. Она еще жива. Мы сообщим вам, что делать.»
— Штемпель Монреаля, — произнес сержант. Это был спокойный, с медленной речью человек, канадец французского происхождения, который в прошедшую неделю провел много времени с Джоном Харпером Харрисоном. Он слегка раздражал последнего, привыкшего к более энергичным и напористым представителям закона. Парень, по его мнению, нуждался
— Что ж, все-таки это начало, — ответил Харрисон. Неделю назад он метался по каюте, стучал по столу, звонил по телефону, устраивал бурные сцены. Сейчас он неподвижно сидел, несчастный и испуганный. — Что предпримем теперь?
— Изучим его, — ответил сержант после паузы. Он показал на письмо. — Я передам его в наше бюро. А потом мы примемся искать подозрительных личностей в нашей округе.
— Но Эллен может находиться за сотни миль отсюда, может быть, в Штатах, — возразил Харрисон. — Письмо надо немедленно отправить в ФБР.
— Преступление, совершенное на канадской земле… — начал сержант.
— К черту правила! — вскричал Харрисон тоном, немного напоминавшим его прежнюю манеру говорить. — Я хочу получить мою девочку. Я хочу, чтобы это было сделано как следует! — Он поймал взгляд полицейского. — Послушайте, я знаю, что вы делаете все, что можете. Но ведь речь идет о похищении! Это федеральное правонарушение, или как это у вас здесь называется.
— Правонарушение, предусматриваемое уголовным кодексом, применяемым во всех провинциях, — ответил полицейский официальным тоном.
— Ну и что, что тут такого? Неужели вы не можете обратиться к ФБР? А как у вас это делается?
— У нас есть местная полиция, здесь, в Дорвале. Затем идет Квебекская провинциальная полиция, которую я представляю. А потом у нас есть Королевская канадская конная полиция.
— Конники? — спросил Харрисон с сомнением в голосе. — Красные мундиры? Лошади? Нам бы не помешало что-нибудь более современное.
Лицо полицейского отразило борьбу между провинциальной гордостью и национальной честью.
— Вы убедитесь, что Королевская канадская конная полиция достаточно современна.
— И ее компетенция, как в случае ФБР, распространяется на всю страну, не так ли?
— Да.
— Хорошо, привлеките ее.
— Провинциальная полиция…
— Послушайте, — прервал его Харрисон. — Я хочу получить всю возможную помощь и мне нужен хороший совет — сообщать ли газетам, уплатить ли этим гангстерам, когда они потребуют выкуп, или же устроить им ловушку. Больше всего на свете я хочу вернуть дочь, чего бы это ни стоило. Если это обойдется в миллион долларов, пусть будет миллион долларов.
— Это очень большая сумма.
— У меня нет другой дочери, сказал Харрисон, — и я уверен, что это им известно.
Сержант Королевской канадской конной полиции, стройный и подтянутый человек в коричневом, а не, как ожидалось, красном кителе (он объяснил, что красный мундир надевают в торжественных случаях), сразу же перешел к делу.
— Во-первых, мистер Харрисон, — сказал он, — я предлагаю в данный момент ничего не сообщать газетам об этом письме. Мы хотим спланировать наши действия без шума. Насколько я понимаю, вы готовы сотрудничать.