Похищение по-месикански

Дейли Джанет

Вслед за этим озарением пришло и другое. Рафага пригласил ее не из-за того, что желал проехаться в ее компании, и не для того, чтобы развлечь. Он на деле подтверждал свое вчерашнее заявление. «Завтра, – сказал он, – каждому станет известно, что ты моя женщина».

Слухи об изменении ее положения быстро облетели маленький поселок, и Рафага наглядно продемонстрировал их достоверность, проехавшись вместе с ней верхом на глазах у всех. Когда Рафага остановил лошадь перед оградой загона, Шейла тут же перекинула ногу через

луку седла, намереваясь спрыгнуть. Она была рада избавиться от его волнующей близости, заставившей ее позабыть обо всем.

Его рука крепко обхватила Шейлу за талию и помогла ей спуститься, хотя она вполне могла обойтись без посторонней помощи. Шейла направилась к загону, где лошади радостным ржанием приветствовали скакуна Рафаги.

– Buenos dias, senor Rafaga. Hello, senora.

Приветствие на английском языке удивило Шейлу. Из-под навеса появился мексиканец. Его лицо выражало радушие и уважение, без тени заискивания. Она видела его прежде, когда он стоял в охране.

– Чем могу вам помочь? – спросил он по-английски с сильным акцентом.

– Мне нужна оседланная лошадь для сеньоры, – ответил Рафага.

Мексиканец внимательно оглядел лошадей в загоне.

– Какая вам нравится? – спросил он, обращаясь к Шейле. Но за нее ответил Рафага:

– Гнедая, со звездочкой.

Шейла оглядела лошадей и отыскала среди них спокойную на вид гнедую с белой звездочкой на лбу. Она плохо разбиралась в лошадях.

– Гнедая? – Ей показалось, что мексиканец, как и она сама, не одобряет выбора Рафаги. – Roano. – Он тут же перевел для Шейлы: – Чалая кобыла лучше.

Гнедая крапчатая кобыла вытянула шею поверх изгороди. Длинные ноги, породистый круп говорили о ее чистокровном происхождении и напомнили Шейле американских чистопородных лошадей. У нее были большие карие глаза, любопытные, но спокойные.

– Нет, чалую не надо, – отверг его предложение Рафага.

Мексиканец смущенно посмотрел на него, справедливо полагая, что выбрал лучшую из своих лошадей, и не мог понять, почему Рафага предпочел гнедую кобылу чалой.

– Я думаю, – объяснила Шейла мексиканцу, – он выбрал для меня такую лошадь, которая не сможет далеко ускакать.

– Ускакать? О нет, сеньора, чалая очень спокойная. Мой сын Пабло постоянно ездит на ней, – настаивал тот.

Рафага задумчиво приподнял брови и что-то сказал по-испански. Довольная улыбка на лице мексиканца подсказала ей, что она поедет на чалой, еще до того, как кобылу вывели из загона.

– Неужели ты не боишься, что я убегу? – мягко спросила Шейла, стараясь говорить потише, чтобы слышал только Рафага.

Он внимательно глянул на нее из-под полуопущенных век.

– Ты будешь думать об этом, – сказал он тихо, но твердо, – однако не сделаешь этого.

Он был прав. Шейла не будет даже пробовать убежать, пока он находится рядом. Рафага слишком жесток. Он ни перед чем не остановится,

чтобы не дать ей скрыться. Странно, но Рафага всегда догадывался, о чем она думает.

Раздосадованная, Шейла направилась к мексиканцу, который седлал лошадь. Она погладила ее по бархатному носу. Шейла знала, что Рафага следует за ней, но старалась не думать об этом. А он тем временем небрежно прислонился к изгороди позади нее, поставив ногу на нижнюю жердь. Она спиной чувствовала его взгляд.

Чалая дружелюбно понюхала ее плечо. Шейла потрепала лошадь по холке.

– У нее есть имя?

– Si, – мексиканец подтянул подпругу, придирчиво проверил упряжь. – Ее зовут Арриба.

– Арриба? – повторила за ним Шейла, и чалая насторожила уши.

– Si. Ее мать была уже очень старая. У нее долгое время не было жеребят. Потом вдруг появилась эта кобылка, и мы закричали: «Арриба! Арриба!» [Вставай! (исп.). ] Так ее и стали звать, – объяснил он с широкой дружелюбной улыбкой.

Когда кобыла была оседлана и взнуздана, мексиканец придержал ее, чтобы Шейла забралась в седло. Рафага подошел к ней, подставил постромки, помог отрегулировать стремена.

Шейла поймала себя на том, что изучает его лицо, по-мужски дерзкое и поразительно привлекательное. Она быстро отвернулась, когда он закончил работу. Почему он казался ей таким неотразимым?

Кобыла повела головой, сообщая о своей готовности отправиться в путь, но послушно ждала команды Шейлы. Шейла подождала, пока Рафага сядет на лошадь, и только тогда тронула каблуком бок чалой.

Они обогнули поселок и устремились к лугу, ограниченному стеной каньона. Лошади рысью пустились по высокой траве.

– Куда мы направляемся? – спросила Шейла, повернув голову к Рафаге.

Она заметила, что он смотрит на ее колышущуюся под тонкой шелковистой материей грудь. Она мгновенно осадила лошадь, щеки ее вспыхнули огнем. Рафага тоже остановился и теперь смотрел ей в лицо.

– Не надо смущаться, – ласково сказал он. – Это чрезвычайно приятное зрелище.

– Ты пригласил меня на прогулку, – ледяным тоном напомнила Шейла, – и я не намерена терпеть твои омерзительные похотливые взгляды.

Он зло сверкнул глазами и коротко кивнул.

– Мы доедем до конца каньона, – ответил он наконец на ее вопрос.

Шейла взялась за поводья, и ее кобыла двинулась резвым шагом, нагоняя гнедую Рафаги.

– А почему бы нам не выехать за пределы каньона? – Шейла посмотрела на дорогу, по которой они прискакали сюда много дней тому назад.

Рафага отрицательно покачал головой.

– Как-нибудь в другой раз.

Шейле пришлось удовлетвориться этим туманным обещанием. Но прогулка дала ей возможность ощутить вкус свободы. Она наслаждалась стремительным бегом лошади, которой, похоже, ничего не стоило обогнать гнедую Рафаги.