Похищение со многими неизвестными
Шрифт:
Если бы дело касалось рядового гражданина, то новость мелькнула и затерялась бы в сводке подобных происшествий. Но раз фигурирует политик, критикующий власть, резонанс неминуем. Некоторые журналисты не верили очевидным фактам и строили версии о вмешательстве спецслужб. Сам Круглов организовал многочисленный митинг против нелегальной миграции и бездействия полиции. Его сторонники пикетировали Генеральную прокуратуру и Следственный комитет. Главы силовых ведомств пообещали быстро провести объективное всестороннее расследование.
Дело усугублялось еще тем, что сорокапятилетний Александр Круглов
Как только Петелина вошла в кабинет Харченко, полковник в нетерпении протянул руку за документами:
– Давай сюда дело Круглова. Все бумаги подшила?
– Да. Но подозреваемый Джураев так и не сознался в убийстве. – Следователь плюхнула объемную папку на стол начальника.
– А то у нас все убийцы с повинной приходят! Джураев ножом угрожал? Угрожал. Улики найдены? Вместе с орудием убийства! Перед ограблением потерпевшая даже успела в полицию позвонить и назвала его имя. Что тебе еще надо?
– Да, но, если говорить про нож…
– Никаких «но»! – пресек возражения полковник. – На меня давят со всех сторон. Телефоны раскалены!
Харченко встал, застегнул китель, дернул шеей.
– Вот что, Елена Павловна. За две недели ты сделала все возможное. О дальнейшем – не беспокойся. Материалы в прокуратуру сдадим без тебя. Общественность требует суда над убийцей. – Полковник правой рукой пожал руку следователю, а левой вежливо указал на дверь: – Ты, кажется, в отпуск собралась? Так езжай, отдохни, разгрузи голову.
Елена Петелина кисло улыбнулась и не стала возражать. В отличие от коллег, она всегда подвергала сомнению «очевидные версии». Неужели это ее профессиональная фобия? Она приписывает преступникам интеллект, хотя реальная жизнь намного проще. Убил, ограбил, спрятал, попался – простой мотив, примитивный образ действий.
К черту сомнения! Начальник приказал отдыхать, значит, буду отдыхать.
Она шла по коридору Следственного комитета и размышляла о том, как же замысловаты жизненные пути. Она помнит Круглова-старшего по тому самому пионерскому лагерю в Крыму в Коктебеле, около Карадага. Он выступал на торжественной линейке. Пионерский лагерь принадлежал Московскому механическому заводу, где работала ее мать и родители многих ее одноклассников, а Владимир Иванович Круглов в то время был директором. В начале 90-х Круглов приватизировал мехзавод, потом прибрал к рукам смежные предприятия и стал мультимиллионером.
А теперь той школьнице придется расследовать убийство невесты его сына.
3
Наступила ночь. В своем просторном загородном доме Андрей Бахлин от волнения не находил себе места. О том, чтобы лечь спать, не могло быть и речи. Мысли бизнесмена клубились вокруг ситуации в банке.
«Как
Время от времени Бахлин возвращался к бутылке скотча и отхлебывал двенадцатилетний виски из горлышка. Около трех ночи, когда бутылка опустела, он не выдержал и набрал телефон дежурного в банке. Трубку должен был взять охранник Митин. Он единственный, кого полицейские ввели в курс предстоящей секретной операции.
Каждый длинный гудок в трубке натягивал нервы Бахлина, как струны на рассохшейся гитаре.
«Давай же, отвечай! Ты куда провалился? Что у вас происходит?»
После пятнадцатого или двадцатого гудка терпение Бахлина лопнуло, он выбежал во двор, сел в машину и направился в банк. Ночная дорога была свободна, поэтому поездка заняла минимум времени. Поток холодного воздуха в открытое окно частично отрезвил его.
Остановившись около своего банка, Бахлин осмотрелся. Не сорвет ли он операцию, явившись без предупреждения? Разрытая яма у дороги, как и прежде, обнесена сетчатым забором. Там тихо. Подозрительно тихо. Вывеска над банком освещает входные ступени умиротворяющим зеленым светом. В витрине подсвечен рекламный баннер: «Мы сохраним ваше благополучие». Еще бы нервы сохранить. Перед входом никого. Где прячутся полицейские? На подъезде к банку он не заметил ни одной прибывшей на вызов патрульной машины.
Только «киа» кофейного цвета приткнулось под банковской витриной. Это машина охранника Митина.
«Операция еще не началась? Или уже закончилась? Тогда почему мне не сообщили! Митин, ты спишь?»
Владелец банка снова позвонил охраннику. Длинные гудки впивались в мозг ядовитыми иглами. На этот раз Бахлину показалось, что противный звук откликается снаружи тихим эхом. Бахлин высунулся в открытое водительское окно и близоруко прищурился. Кажется, дверь в банк чуть приоткрыта.
«Что за хрень! Дверь и витрины должны быть подключены к сигнализации».
Ноги банкира ступили на асфальт, как на пошатывающуюся доску. Он с опаской направился ко входу в банк, держа в руке работающий мобильник. Длинные гудки в трубке откликались едва слышной трелью в глубинах банка. Бахлин потянул дверь на себя, и его опасение подтвердилось: дверь оказалась незапертой.
Собравшись с духом, он вошел в темное помещение банка. Пересек кассовый зал, стараясь ступать медленно и беззвучно. Однако три источника шума все равно сопровождали его: монотонный писк трубки, гулкое биение сердца и приближающаяся трель телефонного аппарата.
«Полицейские в хранилище могут не слышать, но Митин… Он что, уснул?»
Банкир вошел в служебные помещения банка. Сомнений не осталось: телефон трезвонил в каморке охраны. Там, около монитора, повалив голову на стол, сидел охранник Митин.
– Ты дрыхнешь, дебил! – вскипел Бахлин, отключил мобильник и толкнул спящего охранника.
Тот никак не отреагировал. Банкир стал раздраженно трясти Митина, пытаясь разбудить. Ему даже показалось, что тот очнулся и пошевелился. От толчка тело охранника соскользнуло со стула и рухнуло на пол. Митин упал лицом вверх, и Бахлин увидел стеклянные безжизненные зрачки своего сотрудника.