Похищение свободы
Шрифт:
Автомобиль остановился на значительном расстоянии от меня. Мотор затих, однако из машины никто не выходил. Тем временем совсем стемнело, поэтому я не мог разглядеть, вылез кто-либо из автомобиля или нет. Однако я прекрасно понимал, что человек, сидевший за рулем, приехал сюда не для того, чтобы побыть у подножия холма и уехать обратно. Мое сердце бешено колотилось. Прихватив автомат Томпсона, который я брал в ночные поездки, я осторожно подкрался к машине. «Наконец-то, наконец-то! Все, что ни делается, к лучшему… Еще немного, и было бы слишком поздно», —
Неожиданно у меня из-под ноги сорвался камень и покатился вниз, увлекая за собой другие. Незнакомец стремительно обернулся и как-то странно, на высокой поте вскрикнул.
— Стой, ни с места!.. — приказал я. — Стрелять буду!
В два прыжка я оказался рядом и — опустил автомат от неожиданности. Передо мной стояла Элен. На ней был плащ с капюшоном, иначе я бы узнал ее раньше по цвету волос. Зачем она здесь? Я застыл на месте, лихорадочно соображая, что же это такое. Во мне проснулись ужасные подозрения: неужели Элен — сообщница Уолпола? Я стоял как вкопанный и не мог произнести ни слова. Она тяжело дышала.
— Боже, как ты меня напугал! — вымолвила она наконец.
— Элен… — с трудом произнес я ее имя, — зачем ты здесь?
— Дорогой мой, я могу задать тебе тот же самый вопрос.
— Что касается меня, то я здесь по делам службы.
— Для офицера по делам прессы ты слишком хорошо вооружен.
— Брось паясничать! Я тебя спрашиваю…
— Помнишь нашу первую встречу, Роджер? — В ее голосе слышалась печаль. — Ты хотел тогда сообщить мне какую-то информацию. Однако все это время ты только и делал, что собирал эту информацию, в том числе и у меня… Идем-ка, я тебе кое-что покажу.
Мы продрались через заросли пиний. Моя растерянность с каждой минутой нарастала: получалось, что я невольно обманул подполковника, ведь я убедил его, будто проверил каждого, кто входил в контакт с Уолполом, но я почему-то совершенно забыл об Элен. Мне даже в голову не приходило, что она может быть замешана а этой темной игре, которую я должен был давным-давно разгадать. Все, что я знал о ней, мне рассказал Уолпол. И я никак не предполагал, что именно она вынимает из «почтового ящика» Уолпола шпионские сведения, которые он мог преспокойно передавать ей в гостинице.
То, что показала мне Элен, действительно оказалось тайником, по терминологии Тинуэлла, «почтовым ящиком». На моих глазах она сдвинула в сторону тяжелый камень, лежавший возле римской крепости, под которым оказалось шифрованное донесение, завернутое в пергамент. Я забрал его.
— Откуда тебе это известно, Элен? Откуда ты…
Совершенно спокойно она объяснила, как на днях Уолпол снова взял ее на раскопки и, вероятно думая, что она ушла к озеру, что-то спрятал под этот камень, а она невольно подсмотрела за ним и в ней пробудилось чисто журналистское любопытство.
— Я знаю, Роджер, ты следил за ним, — прошептала Элен, наклонившись ко мне. — Я догадалась об этом в тот день, когда ты не пришел на пресс-конференцию. Теперь ты, наверное, сможешь арестовать его.
— Уж будь спокойна, — заверил я.
Мы сели
— Я должна вернуть машину хозяину, — сказала она. — Знаешь что, бери мою развалину, а я поеду на твоем джипе.
Во мне снова проснулись подозрения. Что означало ее предложение? У моей машины был такой мощный мотор, что она могла в два счета обставить «моррис». Неужели она хочет сбежать от меня?
— Я должен вести машину сам, Элен, так требует инструкция. Машина ведь служебная. Поезжай вперед, а я потихоньку поеду следом.
Смерив меня внимательным взглядом, она пожала плечами и пересела в свой «моррис». Взвыли моторы. Скрипя рессорами, мы двинулись по отвратительному проселку.
Когда мы выехали на шоссе, в машине Элен испортилось освещение. Она остановилась и попросила разрешения ехать следом за мной, чтобы ориентироваться по фарам моей машины. Мои подозрения усиливались с каждой минутой. Я даже предложил ей пересесть в мой джип, сказав, что «моррис» можно забрать завтра. Но Элен наотрез отказалась, заявив, что внесла за машину приличный залог, который намерена получить рано утром, поскольку завтра уже покидает Кипр. К тому же «моррис» могут украсть.
Растерянный, сгорая от желания как можно скорее добраться до Никосии, я был вынужден согласиться. Я старался не упускать машину Элен из виду, то и дело смотрел в зеркало заднего обзора, включив прожектор и повернув его назад. Только позднее я понял, что тем самым я дал знать о своих подозрениях Элен и это не могло не нервировать ее.
И вдруг я сообразил, что шум мотора за моей спиной стих. Я взглянул в зеркало, включил прожектор, но его луч высветил лишь пустоту. Машина Элен исчезла. Сердце мое сжалось от страшного предчувствия…
Я развернулся и на большой скорости помчался в обратном направлении. Через несколько минут подъехал к месту, где начиналась проселочная дорога. К югу в горы вела узкая каменистая тропа.
Проехав километра три, я наткнулся на «моррис». Он, наверное, не смог осилить подъем, и Элен развернула его поперек дороги, чтобы я не преследовал ее дальше.
Ругаясь на чем свет стоит, я выпрыгнул из машины. Вокруг — кромешная темнота, ни звука, никаких следов Элен. Я бросился вверх по тропе. Уже через несколько минут пот градом лил с меня, и я, тяжело дыша, перешел на шаг. Если эта девчонка так же хорошо бегала, как плавала, то у меня не было никаких шансов.
Я еще раз прислушался. По-прежнему ни звука. Надо было возвращаться: нельзя оставлять джип без присмотра, поскольку я находился на границе партизанского края. Итак, все кончено. А может, это и к лучшему…
В тот момент я вдруг понял, что никогда больше не увижу Элен, никогда не услышу ее голоса, никогда не прикоснусь к ее губам…
Прибыв в Никосию, я тотчас доложил о случившемся в контрразведку. В отель со мной прибыли двое ее сотрудников. С одним из них мы ворвались в номер Элен, другой в это время сторожил Уолпола.