Похищенная, или Заложница игры
Шрифт:
— Идеальная игра истинного Ун-Чу-Лай, — удовлетворенно отметила Вета.
— Каковы распоряжения дальше?
— Живи полной жизнью младшего магистра Ранду. Убивай Дорамон, когда они приходят. Убивай больше Дорамон — вот единственное распоряжение!
Женщина хищно оскалилась, уподобившись не мартышке, а акуле. Тот, кого она называла Лисом, спросил:
— Зачем тебе нужно, чтобы Арелато вступил в связь с феей? Если удастся сделать из нее резервуар, Ранду станут невероятно опасны.
Хищная улыбка продолжала играть
— Не переживай об этом, милый Лис. Нашего друга Марка ждет немало сюрпризов. И первый из них — вязь.
Лис нахмурил лоб.
— Вязь?.. Не припомню такого в книге Эртана.
— Конечно! Ты читал ее в библиотеке Ранду на кордильском языке. А я позаботилась, чтобы глава о вязи не вошла в кордильское издание. Вязь — это эмоциональная привязанность. Непреодолимая зависимость мужчины от феи. Арелато понятия не имеет, чем ему грозят отношения с феей. Он сильно удивится, когда поймет, что не может просто использовать ее как резервуар отдачи. Не может остаться равнодушным к ее чувствам и переживаниям.
— Но зачем это тебе?
— Узнаешь в свое время, — ухмыльнулась Вета и прибавила: — А еще ему будет не так-то просто добиться расположения феи. Я и об этом позабочусь.
— В чем цель твоей игры на этот раз, Вета?
Женщина лишь улыбнулась.
— Отдыхай, Лис.
Зеркало пошло рябью, и через миг из него смотрело отражение младшего магистра, которого в Ранду называли совсем иначе, чем Лис.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
МИРИЭЛЬ
Город Коф, Ремидея, Восточное полушарие
Мириэль смотрела из окна на уличную толпу. С неба густыми хлопьями валил снег, но люди все равно высыпали из домов и спешили в ночь на городскую площадь. Разряженные, веселящиеся.
Наступал праздник семгейн — Ночь духов. Истончалась граница между миром живых и миром мертвых. В эту ночь живые должны доказать, что они живые. Иначе мертвецы примут их за своих и уволокут за собой.
В пестрой одежде, с громкими трещотками в руках люди шли по городским улицам, пугали и смешили друг друга. Они верили, что так отпугивают духов, выходцев из потусторонних миров.
Сколько Мириэль себя помнила, семгейн всегда забавлял ее. Кого отпугивали люди — ее? Она ведь тоже была выходцем из иного мира. И других, кроме подобных себе, за семнадцать лет жизни не встречала.
Отвернувшись от окна, она посмотрела на другую молодую девушку. Та пересыпала леденцы из бумажного пакета в бархатный мешочек, расшитый бисером. Выглядела она тоже не старше семнадцати лет. Густые темные волосы облекали ее словно плащ, спускаясь ниже колен.
Лицом она сильно походила на саму Мириэль: идеально правильные черты, юная свежая кожа без единого изъяна, теплое
Мириэль нетерпеливо притопнула острым каблучком, воскликнула звонко:
— Мама, ну вы скоро соберетесь?!
Никаких сомнений — она назвала мамой брюнетку с леденцами, на вид свою ровесницу. Та спокойно ответила, ни капли не удивившись:
— Потерпи, милая Мири. Мне осталось только собрать угощение. А твой отец одевается. Еще минутка, и мы готовы. Аккуратнее с паркетом, родная. Вмятины останутся. А ведь мы с отцом своими руками выкладывали его.
Мириэль вспыхнула, пробормотала извинение и перестала стучать каблуком по полу.
— Если хочешь, ступай на площадь одна, дочка! — прибавил мужчина лет сорока, худой, жилистый, с мелкими чертами лица и чуть раскосыми карими глазами. — Дейл тебя уже заждался, наверно.
Мириэль мотнула головой.
— С вами хочу, пап. А Дейл подождет всех нас.
— Тогда потерпи, — улыбнулся мужчина. — Это вам с матерью одеваться не надо, а я-то человек. Мерзну.
Он натянул утепленный кафтан поверх рубахи, а потом еще полушубок. Конец осени в городе Кофе был холодным. Давно выпал снег, с океана дули промозглые ветра. Люди ходили в меховых одеждах.
А обе девушки — мать и дочь — надели только платья из плотного сукна. Оно не промокало от снега, но и от мороза не защищало. Они и не беспокоились о морозе — в таком виде вышли на улицу. За ними тут же начала увиваться соседская ребятня. Да и взрослые не отставали.
— Благословите в Ночь духов, монна Диарад! Мири, благослови! Мэтр Горак, счастья вашему дому и вашим красавицам!
Девушки улыбались и дотрагивались до всех, кто просил. Мужчина тоже улыбался, желал счастья в ответ и любовался своими красавицами.
Никто из жителей Кофа не смущался и не удивлялся — ни легкой одежде девушек, ни разнице в возрасте между ними и мужчиной. Русая Мириэль и ее черноволосая мать Диарад были феями. А феи не чувствовали холода. И не старели, достигнув ранней юности. Потому мать казалась не старше дочери.
А вот мэтр Горак, глава семейства, был человеком. Простым ремесленником, который взрослел и старился по законам мира людей… Он выглядел на свои сорок три.
Таких семей в Кофе было мало, но к ним искони привыкли. Каждый мужчина мечтал оказаться на месте Горака. Заполучить вечно юную и прекрасную жену да жить с ней душа в душу. Не так много фей водилось в Ремидее. И еще меньше создавали семьи со смертными мужчинами. Все грезили о феях, но везло единицам.
На городских улицах было шумно и светло, хоть в этих широтах поздней осенью смеркалось рано. Сияли фонари, усиленные магическими светильниками. Играли уличные оркестры, отплясывали разряженные скоморохи.