Похищенная, или Заложница игры
Шрифт:
Второй раз помириться было уже сложнее. Не потому, что Дейл всерьез обиделся. Он-то как раз в этот раз просто пошутил. Но сама Мири была готова сгореть от стыда. Прямо как в вечер семгейна, когда от нетерпения долбила паркет острым каблучком сапога. А мать напомнила, что они с отцом собственноручно его выкладывали.
Воспоминания наполнили девушку теплом и тоской по дому. Как сейчас ее близкие? Что с ними творится? Что думают о ее пропаже?
Гнев на похитителя поднялся привычной волной. Но Мириэль погасила ее волевым усилием. Злостью и гневом ничего
Она должна смочь. Хотя бы попытаться. На кону - возвращение домой. Встреча с близкими. Их спокойствие. А значит, придется притворяться, насколько получится. Держать себя в руках, строить из себя тряпку водную. Ну... хотя бы не такую горячую и вспыльчивую огненную. Не бить похитителя по лицу, не посылать к бесам. Извиниться за пощечину.
Собрав волю в кулак, Мириэль встала с пола. Подошла к запертой двери, замолотила по царапинам, оставленным каблуками босоножек. Заорала:
– Мефало! Иди сюда! Мефало!
Она орала и стучала несколько минут, прежде чем дверь распахнулась. Но вместо служанки за порогом стоял мужчина лет тридцати. Поклонившись Мириэль, он произнес по-ремидейски почти без акцента:
– Чем могу служить, монна Мириэль?
Его речь была куда чище и правильнее, чем у Оршавы. А голос - низкий и бархатный, как у Арелато. Только не резкий и властный, а мягкий и певучий.
Удивляться или умиляться было некогда. Мириэль воскликнула:
– Я хочу поговорить с Арелато! Отведите меня к нему!
– Одну минуту, монна...
Парень замер, уставившись в одну точку. Мириэль вспомнила такой же взгляд у Оршавы в цирке - когда она приняла лже-цыгантийку за припадочную. Они так разговаривают с Арелато - поняла фея. И точно:
– Монсеньор сейчас занят, монна. Я передам вашу просьбу, как только он освободится.
Мириэль хмыкнула. Монсеньор? Что еще за титул?
– Спасибо, мэтр, не знаю вашего имени. Или милорд?
На Ремидее к благородным обращались милорд и миледи, к простолюдинам - мэтр и монна. С первого взгляда можно определить по внешности, к какому сословию принадлежит человек. Но она на Меркане, среди людей иной расы. Кто у них благородный, кто простолюдин, Мири не понимала.
Оршава, внешностью похожая на смуглых раскосых простолюдин Ремидеи, вела себя как заправская леди. Экзотическая внешность Арелато и подавно повергла бы в ступор ремидейских снобов.
Парень напротив Мириэль чем-то походил на них обоих, но в то же время обладал собственным неповторимым колоритом. Шелковистые черные волосы спускались ниже плеч и обрамляли удлиненное лицо с высокими скулами. На Ремидее такие длинные волосы носили только женщины, но этот мерканец совсем не выглядел женоподобным. Ростом выше даже, чем Арелато; мощная мускулатура проглядывала из-под обтягивающей рубахи. Похоже, тут все мужчины одевались облегающе... Или
Глазам парня тоже позавидовала бы любая женщина - карие, большие, красивые, с длинными густыми ресницами, они смотрели спокойно, будто издалека... Очень полные, четко очерченные губы не улыбались, но лицо все равно казалось дружелюбным и приветливым.
Мириэль невольно залюбовалась мужчиной, который, похоже, стал ее новым тюремщиком. А он ответил своим приятным певучим голосом:
– Меня зовут Кодорро, монна Мириэль. В Ордене мы все обращаемся друг к другу по именам, без титулов. Можете звать меня так же.
– Хорошо, Кодорро. Тогда и ты зови меня просто Мириэль. А лучше - Мири. Заходи, поболтаем, пока твой монсеньор занят.
Мерканец вновь смутился.
– Я не могу, мон... Мири. Монсеньор приказал лишь являться на ваш зов и удерживать от бегства, если попытаетесь удрать. Чтобы беседовать с вами, входить в комнату, нужно его разрешение.
Мири раздраженно топнула ногой.
– Ну и ладно. Сиди у ног своего монсеньора, как трусливая моська. Ишь чего удумал - даже поговорить нельзя без разрешения. А на горшок ты тоже садишься, когда он дозволит?
Вопреки ожиданиям феи, парень не обиделся, а широко улыбнулся.
– Во время боя - только так и никак иначе. Потому что пока я сижу на горшке, Дорамон могут разнести горшок в щепки вместе со мной, всем замком и Орденом.
– Дорамон?
Кодорро кивнул и открыл было рот, чтобы пояснить, но осекся.
– Про это лучше тоже сначала поговорить с монсеньором.
– Да вы тут и верно вокруг своего монсеньора как мышки вокруг кота!
Кодорро пожал плечами.
– Иначе быть не может. В Ордене главенствует дисциплина. Особенно в осадное время.
Мириэль скорчила гримасу.
– Простите, - быстро проговорил парень.
– Я не должен так долго с вами беседовать и держать дверь открытой. Я вернусь, как только монсеньор освободится и даст ответ.
Он поспешно захлопнул дверь. Мириэль фыркнула. Надо же, какой чинный. А все-таки проговорился кое о чем, несмотря на своего монсеньора.
Значит, их Орден под осадой. И осаждают наверняка эти загадочные Дорамон... Кто они такие? Страна? Клан? Другой Орден? Надо непременно разузнать. Раз ей предстоит обитать под одной крышей с похитителями, то их проблемы станут ее проблемами. Лучше знать о них побольше.
***
Кодорро потревожил Великого Магистра ровно в ту минуту, когда тот, облаченный в Алмазный Доспех, открывал портал на Ремидею. Оршава выпрыгнула из черной дыры на пол зала. Одна. Без жениха феи.
– Все плохо, Марк, - выпалила она.
– Мальчишка пропал. Но перед этим ухитрился поставить весь Коф с ног на голову. Князю-наместнику пришло от него письмо. Мол, мерканский орден Ранду похитил фею Мириэль для жестоких экспериментов. Мол, родители этой феи и все другие феи с их семьями в опасности. Князь поселил ее родителей в своем дворце, обнесенном магическим коконом. Пробиться туда я не могу.