Похищенная
Шрифт:
Один чертов дьявол знает, как мне трудно было сдержаться, когда Влад решил отчитать меня, как сопливого мальчишку! Здесь уж точно никому и рта раскрыть не придет в голову. Одного взгляда хватает. Максимум, одного жеста поднятой руки.
За половину тех слов, что брат себе позволил, любого бы уже продырявил. Молча. Без объяснений.
Но он старший брат. Тот , кто меня вырастил. Кто по сути заменил мне отца. И я это уважаю.
Снова усмехаюсь, оглядывая просторы собственных владений. Тут и букашки ползают так, как я решу. Под этим солнцем.
Влад
Только ни хера в этой жизни иначе, чем силой не получается. Либо ты, либо тебя. Я это хорошо усвоил.
Морок, еще с самого начала, мне все рассказал. О том, как они росли. Из какого дерьма выбирались. И уже тогда мне хотелось хорошенько начистить Владу челюсть. Потому что в этом мире тряпки не выживают. А именно тряпку, получается, он и хотел из меня сделать. Слабого мудака. Которым будет управлять какой-нибудь хозяин корпорации. И только убеждение Морока о том, что Влад просто желал мне спокойной и лучшей жизни, заставило меня молча сжать челюсти и не сказать родному брату все, что я об этом думаю.
Алмазные добычи.
Золото.
Компьютерные технологии.
Вот, чем занимались здесь Лютый и Морок, друзья брата. Ну, и еще несколько заводов яхт.
Серьезный бизнес.
В который, как предполагал Влад, я вошел обычным финансистом, после того, как закончил обучение в самом престижном заведении мира.
И какое-то время, не скрою, так и было.
Я и правда занимался исключительно финансами, а стрельба и драки оставались на уровне охоты, развлечения и бойцовских клубов для забавы, в которые меня привели Лютый и Морок. Хотя. На тот момент они были уже глубоко уважаемыми людьми. Так что –господа Даниил и Андрей , без всяких прозвищ.
Морок очень усердно обучал меня боям, стрельбе и драке на ножах.
А еще концентрации внимания и реакции. Под его началом я прошел серьезную школу. Не каждый военный проходит такую подготовку. Впрочем, в этом и Лютый не отставал.
Я не задумывался, зачем.
Обычные мужские занятия. Какой мужчина не хочет развить свою истинную сущность максимально? Это вполне естественно.
В остальное время я занимался финансами, реально думая, что именно мой талант увеличил обороты компании втрое.
Ровно до тех пор, пока не случился серьезный. Очень серьезный наезд.
Испанцы.
Они долго вели переговоры, на которые Морок с Лютым их просто посылали с четко сжатыми челюстями.
А позже, когда начали взрываться дома наших людей и важные объекты компании, Морок мне объяснил.
Ни хрена это не были переговоры.
Просто один солидный испанский клан, у которого был бизнес по всей Европе, и, подозреваю, далеко и за ее пределами, тупо решил отжать бизнес у друзей моего брата.
Только вот они просто охренеть, как просчитались.
Не
Зато я охренел, когда узнал. Когда Морок взял меня с собой. На встречу, закончившуюся серьезной перестрелкой.
В которой мы победили, пристрелив их главного. Дона.
Легко. Играючи. И даже не запыхавшись, Морок с Лютым уложили тогда примерно пятьдесят людей.
– Никогда не давай себя продавить, Ал, – сказал он мне тогда, совершенно охреневшему, спокойно попивая свой виски у камина.
– Помни. Любой наезд. Любое послабление, - и тебя прогнут уже до конца. Мало по малу будут отжимать все больше и больше. Заставлять отступать все дальше. Это как в драке. Пропущенный удар только начало для крупного поражения. Поэтому. Никогда. Не давай. Себя прогнуть.
И я усвоил урок.
Очень наглядно.
На практике.
Сразу после того, как мы с Мороком отправились в Испанию.
Туда, где были филиалы нашего бизнеса. И откуда началась война с этими испанцами.
Так уж вышло, что оружие стало неотъемлемой частью всех деловых встреч и переговоров.
Почти как подпись на документах. Без него никуда. Никак.
Но я очень быстро освоился в этом мире. Научился говорить на языке стволов и смерти.
Морок, кроме прочего, умел быть и неплохим дипломатом.
Силой и переговорами нам удалось заручиться поддержкой многих испанских семей.
Он уехал обратно в Лондон. А я остался заниматься тут нашей частью бизнеса.
И, черт возьми, мне это нравилось. Да! Нравилось, блядь!
Эта ходьба. Каждый день. По краю и на грани. Ни за что бы на свете не вернулся бы в слякоть Британии после жаркого испанского солнца. Ни за что не променял бы больше эту силу на скучный кабинет наверху небоскреба.
Да. Мне нравится, когда жестко. И открыто. Когда каждый день – предел. Грань. Игра с костлявой, которой я могу плевать в ее унылое лицо. Кабинеты уж точно не для меня, как оказалось. Зато ствол и нож приросли к рукам, как привычная часть тела.
А когда моего друга, с которым мы вели много дел и открыли не один бизнес, застрелили, я занял его место во главе клана.
Сам охренел. Но он, истекая кровью на моих руках, именно меня назначил преемником. Отписал мне все.
И его люди присягнули мне на верность. Хоть при всех раскладах это немыслимо. Чтобы не испанец стал во главе семьи.
И я уж точно не собираюсь отсиживаться на вилле, пока мои люди рискуют жизнью под пулями.
Я с бесконечным уважением отношусь к тому, что семью он доверил именно мне. Поэтому всегда. Всегда буду впереди, когда ей угрожает опасность. Пока не сдохну. И, блядь, что может быть лучше хорошей перестрелки, в конце концов?
– Прости , детка, задумался, – как-то на автомате поворачиваюсь к девчонке, сжимая ее бедро.
Черт.
Помутнение какое-то. Совсем забыл, что это дочь врага. Заложница.