Похищенное сердце

Картленд Барбара

Третий мужчина схватил ее за руку, и Аманда поняла, что сопротивляться бесполезно. Американец держал перед ее носом пистолет, и она не сомневалась, что он без колебаний пустит его в ход.

Все четверо были одеты в черные джинсы и черные куртки. Трое – в надвинутых на глаза беретах. Похоже, что только один из них был американцем. Остальные – французы.

Макса Мэнтона выволокли на улицу через парадную дверь и затолкали в машину на заднее сиденье.

Третий мужчина подхватил Аманду и потащил за собой. Машина проехала

через железные ворота. Привратника нигде не было видно.

В свете уличных фонарей Аманда увидела, что рот Макса Мэнтона плотно заткнут носовым платком.

Машина набирала скорость. Трое мужчин сидели спереди, а девушка была зажата между Максом Мэнтоном и американцем.

Аманда хотела было заговорить с ним, но он резко сказал:

– Лучше помолчи, сестренка. Один только звук, и останешься без зубов.

Аманда отпрянула к Максу Мэнтону. Она была настолько близко к нему, что чувствовала, как бьется его сердце. Было ясно, что он смертельно напуган и, как и она, полон тревожных предчувствий.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Лимузин медленно карабкался по разбитой дороге, что вилась по склону горы.

Аманда испугалась, не везут ли их в другую страну. Она поняла, что все это как-то связано с Максом Мэнтоном и его пьесой, но ей трудно было представить себе такое дерзкое похищение.

Трое мужчин на переднем сиденье говорили между собой по-французски, очень тихо. Американец поигрывал пистолетом, борясь со сном.

Она почувствовала, как рука Макса Мэнтона нащупала ее руку и слегка пожала, словно успокаивая.

В отчаянии девушка думала, как бы ей передать хоть словечко майору Джексону. Впрочем, возможно, он уже знал о том, что случилось на вилле? Может, Вернон уже бросился на поиски?

Аманда не видела, куда их везут. Перед ней были плечи троих мужчин, они непрерывно курили, и сквозь дымовую завесу в окно были видны лишь свет фар проезжавших мимо машин и дорожные огни.

Потом ее стало кидать из стороны в сторону, и девушка догадалась, что дорога, извиваясь, идет вверх.

Прошло примерно три четверти часа. Аманде показалось, что они проехали под чем-то вроде арки, и машина остановилась.

Американец что-то сказал на ломаном французском, и его сообщники поспешили выйти из машины и открыли дверь со стороны Макса Мэнтона.

Один из них вытащил кляп у него изо рта.

– Где мы? – властно спросил тот, но в его голосе слышался тщательно сдерживаемый страх.

– Скоро узнаешь, – ответил американец, вылезая из машины и разминая длинные ноги.

– Я требую кого-нибудь из вашего начальства! – сказал Мэнтон.

Двое мужчин вытащили его из машины.

– Черт возьми! Поосторожнее! – Он сказал это сначала по-английски, а затем повторил по-французски.

Вслед за ним вышла из машины и Аманда. Хотя ей никто ничего не говорил, она чувствовала, что похитители не интересуются ею.

Было очень

темно, но можно было разглядеть, что они находятся в некоем подобии внутреннего двора, со всех сторон окруженного высокими зданиями, между которыми виднелся лишь небольшой кусочек звездного неба.

Двое мужчин поволокли Макса Мэнтона вверх по лестнице.

Аманда поеживалась от холода. Следом за ней шел американец.

Они вошли в узкую дверь и оказались в коридоре, освещенном единственной лампочкой без абажура. Из коридора они попали в квадратный зал, стены которого были сложены из массивных каменных глыб, а пол вымощен плиткой. Кроме простого деревянного стола и пары стульев, мебели в комнате не было.

Макса оттащили в дальний конец комнаты, за ним пошла и Аманда.

Неожиданно погас свет. В совершенной темноте Аманда услышала шаги в коридоре.

Она догадалась, что в комнату вошли еще двое. Раздался резкий голос:

– Макс Мэнтон?

– Кто вы? Почему вы привезли меня сюда? – спросил Макс по-английски.

– Думаю, вы знаете, – ответил из темноты мужской голос по-английски, но с сильным французским акцентом.

– Откуда мне это знать? – презрительно спросил Макс Мэнтон.

– Мой дорогой юноша, – с легкой насмешкой ответил тот же голос, – вы не можете не понимать, что причиняете неприятности, а мы здесь, во Франции, не любим тех, кто причиняет нам неприятности, особенно если это иностранцы.

– Мне нечего бояться, – ответил Макс. – Пусть боятся те, кто повинен в преступлениях. Если они чувствуют себя оскорбленными, то это очень хорошо для народа Франции.

Вновь раздался неприятный смешок.

– Очень возвышенно, очень достойно. Но, говоря откровенно, нам не нужно, чтобы вы указывали нам, что хорошо, а что плохо.

– Это пусть решают люди! – ответил Макс Мэнтон. Воцарилось короткое молчание, затем другой голос, который принадлежал, видимо, пожилому человеку, произнес:

– Обычные люди счастливы тем, что у них есть. Они не хотят, чтобы их кумиров свергали и валяли в грязи. Вы, мистер Мэнтон, натворили в Америке много бед. В вашей пьесе вы вскрыли особенности движения денег на фондовых рынках. Мы не собираемся сидеть и смотреть на то, что подобное случится и во Франции.

– Так вы напуганы? – спросил Макс. – Но я не позволю вам запугивать меня.

– Давайте поставим все точки над «i». Эта пьеса не должна появиться.

– Если вы думаете, что подобными театральными трюками остановите меня, то вы очень ошибаетесь! – возразил Мэнтон.

– Боюсь, мистер Мэнтон, что на сей раз дерзость вам не поможет.

– Что же вы собираетесь со мной сделать?

Теперь Аманда явственно слышала дрожь в его голосе.

Снова воцарилось недолгое молчание.

– Многое можно сделать. Например, с вами и вашей дамой может произойти несчастный случай. Ночью в горах это часто случается.