Похищенные годы
Шрифт:
Решение ее проблем пришло в виде мальчика, поселившегося рядом несколько месяцев назад.
Мистер Соломон вышел на пенсию прошлым летом и уехал с женой к родственникам. Дом стоял пустым в течение многих месяцев, а потом в ноябре был куплен и превращен в зоомагазин, где продавались птицы, мыши, котята, щенки и даже золотые рыбки.
Он-то и стал местом постоянного притяжения для Кристофера, как, впрочем, и весь небольшой рынок, разворачивающийся вблизи каждую субботу.
С самого начала его вниманием завладели голуби.
– Я могу завести
– Хорошо, – согласился Билли.
– А где мы его будем держать? – поинтересовалась Летти, не в силах сказать решительное «нет».
– На заднем дворе.
Задний двор представлял собой маленький забетонированный участок, служивший свалкой для магазина и отделенный от других таких же участков невысокой стеной.
– Надо построить ему какую-нибудь клетку.
– Голубятню.
– Что?
– Клетка годится только для кроликов, здесь же должна быть голубятня.
– Но ты не сможешь…
Она замолчала, понимая, что коснулась чувствительной струны, но улыбка не исчезла с лица Билли.
– Попрошу своего отца, если потребуется помощь.
Мистер Бинз пребывал в добром здравии, несмотря на обнаруженную болезнь сердца, и, продав месяц назад магазин, понял, что ему нечем себя занять. Конечно, он поможет Билли.
К Новому году у Кристофера появилась голубятня, в которую он торжественно поселил двух птиц. Летти взяла в библиотеке книгу и прочитала, как ухаживать за голубями. Кристофер был в восторге.
И когда он смотрел, как дедушка Бинз устанавливает маленький ящичек повыше, чтобы туда не добрались кошки, он впервые увидел Данни, перегнувшегося через забор.
– Что вы делаете, мистер? – Когда ему ответили, он сказал: – У нас тоже были голуби. Настоящие почтовые. Сейчас папа держит их на чердаке у дяди – здесь нет места для почтовых голубей.
– А я своих завел просто так, – поделился Кристофер.
– Тогда смотри, как бы кошка не устроила из них праздничный обед. Как тебя зовут?
– Кристофер Ворт. Я тут в гостях у тети. А тебя как?
– Данни Картер. Хочешь посмотреть мою мышку? Мне ее дал папа.
Через низкую изгородь они оба склонились над мышкой. И с этого момента завязалась их дружба, настолько сильная, что Летти едва скрывала свою радость. Когда после каникул возобновились занятия в школе Святого Николая и Кристофер обнаружил, что его друг пойдет туда, он уже не был так уверен в своем желании вновь окунуться в чистый воздух Уолтамстоу. Там старшие ребята ругались и называли его тощей выскочкой. Здесь же ему говорили: «худой, как скелет», что казалось ему намного почтительней.
Летти сразу же использовала предоставленную возможность.
– Может быть, ты погостишь у нас еще? – спросила она. – Я могу попросить твою… мою сестру разрешить тебе остаться. И ты сможешь ходить в школу с Даниелем. Ну, как, Кристофер?
Он рассеянно кивнул, увлеченно прислушиваясь, как в кармане попискивает мышка, одолженная ему другом во временное пользование.
– Для друзей он Данни, и он говорит, что я
Летти обратила внимание на акцент, проскользнувший в речи сына. Обидно, конечно, что так быстро исчезают следы привилегированного обучения, но, чтобы завоевать его любовь, она с радостью согласилась бы и на большие потери.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
После того как ушли рабочие, которые занимались отделкой интерьера, остаток утра Летти посвятила наведению порядка. Сделав все, что было можно на данный момент, она решила вернуться домой. Закрыла магазин на ключ и опустила его в сумочку.
Слишком потрепанная сумочка для женщины, которая только что стала владелицей собственности на Оксфорд-Стрит. Да и одежда могла бы быть более модной – удобное, но простое зеленое осеннее пальто было отнюдь не элегантным. Но хорошая одежда будет позже – не может не быть, если она хочет утвердиться в роли хозяйки престижного магазина. А до тех пор нельзя выбрасывать деньги на тряпки, особенно если учесть, во сколько им обошлась аренда помещения.
Суммы, переданной Билли родителями, хватало на первое время, но какой толк во всех этих тратах, если в дальнейшем прибыль не окупит вложенных средств?
Летти испытывала чувство вины из-за денег, которые пришлось взять у Билли, хотя он и настаивал, что имущество супругов нераздельно. Она почувствовала себя еще более неловко, когда он не взял ничего для себя. Но Летти мечтала о магазине так долго, что, когда подвернулось это помещение, она не могла не пойти на компромисс со своей совестью.
Летти не получала никаких денег от магазина отца, так как он жил на ренту с него. Она не могла его обвинять, но все же обиделась, подумав, что тот мог бы и предложить какую-нибудь помощь дочери.
Однако оставались его картины. Отец сказал, что она может сохранить их в память о прошлом, но необходимость в наличных деньгах перевесила сентиментальные воспоминания. Один из торговцев антиквариатом предложил Летти по пятьдесят фунтов за картину, заметив, что викторианская живопись не пользуется сейчас спросом. Не пользуется спросом, да, но не пятьдесят же фунтов! Она отнесла их другому антиквару и выручила вдвое больше – во всяком случае, этого было достаточно, чтобы оплатить установку освещения и оборудования в ее магазине.
Вопрос с закупкой товаров Летти решила просто, взяв в банке кредит, с выплатой четырех процентов годовых. Как удастся расплатиться, если магазин не будет приносить прибыль. Бог знает, но Летти была настроена оптимистично и верила в лучшее. На прошлых выборах победили консерваторы, впервые с тысяча девятьсот двадцать первого года у людей появилась надежда, в Парламент прошла первая женщина-депутат – так что может помешать Летти Бинз преуспеть в выбранном ею деле?
Захлопнув сумочку, Летти энергично зашагала по Оксфорд-стрит. Голова высоко поднята, плечи расправлены – точь-в-точь ее мать в тридцать три года, гордая и сильная духом женщина.