Похищенный наследник
Шрифт:
– Ты спас мне жизнь, Пришелец! Я этого никогда не забуду! – сказал Торсег.
– Ничего, ты сделал бы то же самое, – ответил Олег, сам не веря в то, что ему удалось прикончить врага.
– Не время разговаривать, эти дикари беснуются – Ор-Гак вдохновляет их на бой, – крикнул Торсег и снова устремился в гущу сражающихся.
Громадная птица стала снижаться, летая широкими кругами. Когда она стала кружить совсем низко, Митрас приказал лучникам стрелять в нее. Зазвенели тетивы луков и множество стрел пронзили воздух. Раздался злобный
Как только черный орел исчез, орты потеряли былую отвагу. Снова затрубил рог правителя Лур-Гора и легаронские и лурские воины бросились в новую атаку. Олег потерял из виду Торсега и оказался возле Митраса, командовавшего большим отрядом легаронцев. Мальчик присоединился к ним. Отряд Митраса теснил целую орду ортов к пропасти, чтобы не дать тем возможности отступать дальше, заманивая противников в неизвестные ловушки. Орты назубок знали горы и им ничего не стоило ложным отступлением завести врагов туда, где их разбить легче легкого. Митрас и Торсег учли это, когда разрабатывали план сражения.
Олег был в самых первых рядах воинов, но больше ему не довелось проявить свою доблесть. Легаронцы считали его своим живым талисманом и всеми силами берегли его от опасности. Ортам не давали приблизиться к мальчику даже на пару шагов. Олег же рвался в первые ряды сражающихся, совсем не думая о том, что любой орт на две головы его выше и сильнее как минимум в два раза. Азарт сражения полностью захватил мальчика и он не думал о том, что его жизнь, как и всех, кто находится рядом, подвергается сильному риску.
Легаронцы и луры теснили ортов и ярость тех начала постепенно ослабевать. Вскоре исход сражения стал ясен – орты его проиграли. Торсег разыскал Олега среди воинов Митраса.
– Тебе лучше вернуться в лагерь, – сказал он мальчику. – Ко мне прибежал один из стражей, охраняющих Данегора. Он сказал, что король очень хочет видеть тебя, Эдор.
«Эдор» означало по-легаронски «пришелец». Торсег родился в Легароне и, хотя став правителем луров, он чаще всего говорил на лурском языке, легаронское наречие было для него родным.
Рядом с Торсегом Олег увидел воина в кольчуге из темного металла, какие носили стражи Легарона. Мальчик кивнул ему и они стали пробираться к пещере, ведущей к лагерю.
Сражение переместилось к краю ущелья и возле самой скалы почти никого не было. Олег спешил увидеть Данегора и старался идти как можно быстрее.
Уже рассвело и все вокруг залил яркий солнечный свет. Ветер почти прекратился и стало намного теплее, чем ночью.
В лагере оказалось довольно многолюдно – сюда приносили раненых и те из них, кто чувствовал себя лучше, ухаживали за остальными. Возле палатки короля застыли стражи, держа копья наперевес. Когда Олег подошел к ним, они подняли копья, пропуская его внутрь.
В палатке царил полумрак и кроме лежащего на своей походной постели короля, там никого не было.
– Дан! – тихо позвал
Король повернул к нему голову. На его щеках пылал румянец, а глаза лихорадочно блестели. Он не сразу узнал Олега, лицо которого в его глазах расплывалось и никак не приобретало отчетливые черты.
– Олег, это ты? – спросил король едва слышно.
– Да, Дан, это я, – Олег взял Данегора за руку – она была ледяной. – Ты позвал меня и я пришел.
– Там идет битва? – король хотел поднять руку, чтоб показать ею в сторону ущелья, но смог только едва пошевелить ею.
– Да, легаронцы и луры сражаются с дикарями-ортами, – сказал Олег. – Скоро битва закончится и если кто-то из ортов и останется в живых, то никогда больше не приблизится к воинам Обжитого мира.
– Я так устал, – проговорил Данегор. – Я все время чувствую усталость.
Он лежал на спине и его взгляд блуждал по палатке, как будто король никак не мог найти что-то, на чем его можно было остановить.
– Скоро ты почувствуешь себя лучше, тебе нужно отдохнуть, – Олег пытался говорить бодро и убедительно.
– Я не могу больше тут оставаться, – говорил Данегор. – Нужно подниматься наверх, спасать Элаора. Помоги мне подняться!
Король попытался приподняться в постели, опираясь на локти, но без сил снова упал.
– Ты не можешь сейчас вставать, – Олег укрыл раненого теплым плащем. – Сейчас тебе нужно беречь силы. Я побуду с тобой – все равно толку от меня там, среди сражающихся, никакого.
Ему удалось немного успокоить Данегора и тот закрыл глаза. Вскоре король заснул. Олег, оперевшись на колени, вслушивался в звуки, доносившиеся из лагеря, куда уже приносили все новых раненых. Он хотел было пойти помочь тем, кто занимался ранеными, но решил пока не оставлять короля одного – тот в любую минуту мог проснуться и снова пытаться встать. Постепенно мальчик сам не заметил, как тоже задремал.
Очнулся от дремы он, когда окрестности огласили звуки рога – трубили победу. Выбежав из палатки, Олег увидел воинов, возвращавшихся в лагерь. Среди легаронских латников он узнал высокую фигуру Митраса, быстрым шагом приближавшегося к нему.
– Мы разбили ортов! Только небольшой кучке дикарей удалось убежать в горы, – сообщил он, когда поравнялся с мальчиком. – Как чувствует себя наш король?
– Сейчас он заснул, а до этого порывался отправиться сражаться, – ответил Олег. – Неужели вам удалось избавиться от этих мерзких тварей?
– Не вам, а нам, ты тоже внес свою лепту в успех сражения, – раздался голос Торсега.
Обернувшись, мальчик увидел правителя луров. Торсег снял шлем и его темные длинные волосы рассыпались по плечам. Светло-зеленый камень, вправленный в серебряный обруч, сверкал на лбу молодого правителя. Лицо его хранило печать былой битвы. Казалось, отблески сражения все еще полыхают в синих глазах воителя.