Похищенный
Шрифт:
В конце концов дежурный сержант провел ее в какую-то комнату, где всей мебели было только два стула, и через десять минут ввели Чарльза. На нем были брюки из грубой холстины, рубашка, на ногах что-то вроде солдатских ботинок. Он уже неделю не брился. Они еще не обменялись ни единым словом, но Мариэлла уже знала ответ на свой вопрос: в глазах Чарльза застыло выражение такого горя и отчаяния, какого она не видела многие годы. Увидев ее, он заплакал, приблизился к ней и обнял…
— Мариэлла, я этого не делал… Клянусь… Я бы не смог… Я был пьян… Вне себя… Не знаю… Просто увидел тебя
— Я знаю… Знаю… Тише… Нам надо поговорить. — Она отстранилась от него, чтобы видеть его лицо, и поняла, что не зря приехала. Он медленно опустился на стул, она села на другой, напротив него, и посмотрела ему в глаза. Сколько же горя соединяет их до сих пор! — Что произошло?
— Не знаю, Мариэлла. У меня дома в подвале нашли пижаму твоего сына. Боже, Мариэлла, скажи мне, что ты им не веришь…
— Как к тебе попала пижама?
— Не знаю. Господом богом клянусь, не знаю. Я дурак. Я ужасно вел себя тогда… Так нельзя… Я сошел с ума… Но до сих пор я все время старался искупить тот грех… Я никому не сделал зла с тех пор… Я воевал за друзей, хотел умереть за них, потому что мне нечего было терять. Зачем мне убивать его? Зачем мне мучить тебя? — Она взяла его руки в свои. — Я все так же люблю тебя.
— Я знаю, — прошептала Мариэлла. Конечно, она тоже его любит. Но Тедди она любит сильнее. Тедди — ее сын. — Тогда где же он?
— Клянусь тебе, не знаю. — Он поднял глаза, открыто посмотрел на нее, и она поверила ему. — Мариэлла, клянусь, пусть даже меня убьют… Верь мне, я ничего не знаю про это похищение. Надеюсь, твоего сына найдут, ради тебя надеюсь. Я много глупостей наговорил, но ты заслужила, чтобы его нашли. Твой сын будет с тобой. Она наклонила голову и сказала:
— Спасибо.
Господи, что же случилось на самом деле? Что произошло?
Мариэлла медленно поднялась, горькая улыбка осветила ее лицо. Она кивнула Чарльзу и вышла. Чарльз Делони проводил ее долгим взглядом.
«Верь мне», — сказал он. Похоже, что он говорит правду. Но если мальчика украл не он, то кто? Она теперь была не ближе к истине, чем до приезда сюда. Зато по крайней мере теперь она знала, что Чарльз Делони не виновен.
Ее ожидал сюрприз — Джон Тейлор спешил ей навстречу. Он служил не в полиции, а в ФБР, сюда мог явиться разве что для того, чтобы поговорить с Чарльзом. Однако он сурово посмотрел на Мариэллу, провел ее в какой-то кабинет и резко спросил:
— Что вы здесь делаете?
Тейлор сердился на нее, наверняка и Малкольм рассердится, когда узнает, и все равно она не жалеет, что приехала. Так и надо было поступить.
— Мне нужно было с ним поговорить.
— Очень зря.
Она покачала головой: нет, вовсе не зря.
— Он говорит, что он этого не делал. И я ему верю.
Ей необходимо было увидеть его, спросить, убедиться.
— А как вы думали, что он вам скажет? Что он убил Тедди? — От этих слов она вздрогнула, но Джон был слишком рассержен. — Никогда он вам не скажет правду. Он уже практически в петле и судорожно пытается вывернуться. Ради этого он скажет что угодно.
— А зачем ему врать мне?
— А зачем ему говорить правду? Слишком многое поставлено
Она не могла возразить, но понимала, что Тейлор заблуждается. Она сейчас уже немало знала про Чарльза. Жестокая война в Испании, люди, с которыми он общался, пьянки, ярость… Он избил ее в тот раз… И он ее до сих пор любит… Он сам не знает, здоров ли он психически. А ведь это тоже необходимо выяснить. Но ему уже незачем причинять боль Мариэлле. Он причинил ее достаточно.
— Ладно, поедемте. Я отвезу вас домой. — Теперь она была согласна. — И если вам еще раз что-нибудь подобное придет в голову, позвоните сначала мне.
— И что вы скажете?
Она улыбнулась. Они торопливо шагали к машине, заслоняясь от вспышек фотоаппаратов. Впоследствии в одной из газет появилась фотография: Мариэлла садится в полицейскую машину, а за ее спиной стоит Джон Тейлор.
— А что бы вы сказали, если бы я сегодня попросила вас отвезти меня сюда? — спросила она, уже сидя в машине. Тейлор нахмурился.
— Я бы сказал — ни в коем случае. Вполне определенный ответ.
— Вот потому я вам и не позвонила. Мариэлла улыбалась. Она чувствовала облегчение. Она поверила Чарльзу. А значит, возможно, она и не виновата в случившемся. А Джон Тейлор смотрел на нее и думал, какая она удивительная женщина и как она симпатична ему. Да нет, следует признать — она ему очень нравится.
— Вы даже представить себе не можете, как сейчас торжествуют газетчики. В следующий раз, когда вам придет в голову подобная идея, мы с вами сядем в машину, и я прочту вам целую лекцию, — сказал он, как будто ворча на нашалившего ребенка.
— А я этого и боялась, — тихо ответила она и до самого дома не произнесла ни слова.
Сидя рядом с Мариэллой в машине, Джон Тейлор испытывал жалость к ней. Он знал, как она страстно желает, чтобы ребенка нашли, а сам уже почти не надеялся на благополучный исход. Ему стало казаться, что эта история в итоге закончится так же, как и дело Линдбергов, и очень хотел бы ошибиться.
Они подъехали к дому со стороны черного входа и вошли в кухню. Мариэлла поблагодарила Тейлора за то, что он проводил ее домой. На следующий день газеты пестрели фотографиями Мариэллы у ворот тюрьмы, и среди них особенно выделялся снимок, на котором был изображен Джон, галантно подсаживающий ее в машину.
Малкольм побагровел и отшвырнул газету в сторону.
— Мариэлла, что это значит?
— Он старался укрыть меня от репортеров, — тихо объяснила она. Джон был прав, газетчики собрали вчера хороший урожай.
— И похоже, он получил от этого удовольствие. Это он выдумал, что тебе надо ехать на свидание с Делони?
— Нет, я сама решила. Его я неожиданно встретила уже там. Малкольм, прости меня. Я должна была его увидеть. Мне было очень важно, что он скажет.
— И конечно, твой Чарльз рассказал тебе, как именно он убил нашего сына? Рассказал? Или рыдал по поводу своего сына? — Малкольм весь кипел от ярости.