Похищенный
Шрифт:
— Эмма, что вы там делаете?
В этот момент она проходила крутой и сложный поворот, так что ей было не до разговоров.
— Я знаю только то, — сказала она, когда автомобиль выровнялся на ровной дороге, — что должна быть рядом с ним. А не за сотни миль в другой стране.
— Не провоцируйте их, Эмма! Вам обязательно нужно дождаться результатов анализа ДНК. В этом случае ваша позиция значительно укрепится. Полиция должна быть на вашей стороне, не забывайте об этом. Не надо давать Хантам повода смыться оттуда.
— А что, если они уже смылись?
Рейф замолчал, и Эмма поняла, что такая
Наконец он пробормотал:
— Когда я был там, они не спешили уехать.
— Ну да, еще бы. Вы полагаете, они непременно поставили бы вас об этом в известность?
Она была почти на месте. Среди живой изгороди показался знак, обозначающий Сен-Бурден. За ним виднелся склон холма, густо поросший деревьями. На самом его верху среди крон едва заметно просвечивала красная черепичная крыша особняка. Когда до ворот осталось совсем немного, Эмма притормозила, решив поставить машину на обочине, почти вплотную к живой изгороди. Дома ли еще Ханты? Глядя на крышу, узнать этого было нельзя. Вряд ли они накрыли бы особняк пыльным одеялом, если бы уже уехали отсюда.
— Где вы сейчас? — поинтересовался Рейф.
— У самого дома.
— Будь я проклят! — Он снова выругался.
Эмма потянула рычаг ручного тормоза. Двигатель слабо урчал на холостом ходу. Она повернула ключ зажигания, автомобиль содрогнулся, мотор закашлялся и заглох.
— Я должна увидеть его! — вырвалось у Эммы. — Все остальные варианты даже не рассматриваются. Я должна быть рядом с сыном!
— Мне все равно не удастся отговорить вас, что бы я ни сказал, верно?
— Что еще мне остается делать? — просто ответила Эмма.
Воцарилось долгое молчание.
— Ничего, — ответил наконец Рейф. — Ровным счетом ничего.
— Вот и я о том же.
— Да. — Долгий, тяжелый вздох. — Вы правы, и я, в общем-то, вас вполне понимаю. Так что мне остается только пожелать вам удачи. Но, умоляю вас, постарайтесь не попадаться им на глаза! И не лезьте на рожон в одиночку.
— Я знаю.
Эмма нажала кнопку отбоя, откинулась на спинку сиденья и приготовилась ждать. В сплошной пелене облаков появились просветы. В них ударили косые лучи солнца, прямые и яркие, падающие на поля подобно сверкающим пандусам.
Если Ханты все еще здесь, то рано или поздно, но они обязательно покажутся. Она готова была ждать. Чтобы бросить хотя бы еще один взгляд на сына. А когда она увидит его… Тогда посмотрим. И что она станет делать? Наверное, заведет машину и уедет отсюда. Снимет где-нибудь комнату, и будет сидеть в ней, и заламывать руки, и ждать, пока не позвонит полиция и не скажет, что все в порядке.
Рейф сказал, что она должна следовать правилам. И еще он сказал, что у нее просто нет другого выхода. Ну вот она и сделала так, как он посоветовал, и сыграла с полицией в их игру, и в результате не добилась ничего. Так что Рейф ошибался.
Небо прояснилось окончательно, и солнце начало припекать вовсю. В салоне автомобиля стало жарко и душно. По спине у Эммы стекали струйки пота. Она опустила окно и отодвинула сиденье, чтобы иметь возможность вытянуть ноги.
Если Ханты поехали куда-нибудь, то они должны вернуться. Если же они сидят в своем особняке, то когда-нибудь им придется выбраться из него. Если они
Эмма ждала.
Минула, казалось, целая вечность, прежде чем на вершине холма возникло какое-то движение. Эмма выпрямилась на сиденье. Из-за деревьев вышел мужчина, который нес что-то в руках. Муж Антонии? Эмма, напрягая зрение, подалась вперед. Слишком далеко, чтобы разглядеть его лицо. Мужчина нес какую-то коробку. Тяжелую, судя по тому, что он держал ее обеими руками. Мужчина подошел к стоявшему в начале аллеи автомобилю и что-то сделал сзади, потом развернулся боком и толкнул машину локтем. Распахнулась крышка багажника. Мужчина положил коробку внутрь.
Эмма напряженно размышляла. Если это действительно муж Антонии, то что он положил в багажник? Она видела, как мужчина снова исчез за деревьями. Ожидая, не появится ли кто-нибудь еще, Эмма не сводила глаз с того места, где еще покачивалась ветка, которую он задел. Но больше никто не вышел.
В салоне автомобиля стало очень душно. Тело у Эммы чесалось, джинсы прилипали к ногам. Она опустила стекло до упора. В раскрытое окно хлынул аромат разогретой травы. Где-то в поле ворковала голубка.
Мужчина появился снова. Эмма застыла в напряженном ожидании. Вот он идет по аллее к автомобилю… На этот раз он нес чемодан.
И тут появилась женщина. С ребенком на руках.
У Эммы перехватило дыхание. Это был ее ребенок! Риччи! Это должен быть Риччи, больше некому! Ох, слава богу! Слава богу, он еще здесь! Что они собираются делать? Проклятье, ей не помешал бы сейчас бинокль! Эмма подалась вперед, к лобовому стеклу. Мужчина положил чемодан в багажник, а женщина подошла к задней дверце автомобиля. Она открыла ее, повозилась минуту-две, после чего выпрямилась. Руки ее были пусты. Риччи уже сидел в автомобиле. В автомобиле, в багажнике которого лежали коробка и чемодан!
Никаких сомнений у Эммы не осталось. Предчувствия ее не обманули. Позади нее на дороге захрустела галька. Очевидно, притормаживает какая-то машина. Эмма обернулась, но это оказался всего лишь случайный черный джип. Он обогнул ее, мигнув сигналом поворота, а потом, набирая скорость, понесся вверх по холму. Черт возьми! Даже если результаты анализов ДНК станут известны прямо сейчас, пройдет целая вечность, прежде чем полиция доберется сюда. Начнутся телефонные переговоры между Англией и Францией, когда собеседники будут изъясняться на ломаном иностранном языке. На это могут уйти часы. Да и вообще неизвестно, отнесется ли полиция достаточно серьезно к этому делу, чтобы немедленно прислать сюда, к дому, требуемое число людей и машин. С таким же успехом это может оказаться и местный констебль, который без всякой задней мысли заглянет сюда задать пару вопросов только после того, как выпьет кофе с утренним круассаном.