Похититель разума
Шрифт:
– Да вспомни, как ты в шестнадцать лет взял без спросу отцовский челнок. Что тогда сделал твой старик?
– Сдал меня в полицию. Кажется, задал мне хорошую взбучку. Во всяком случае, в следующий раз я его угнал за пределы галактики. Эй, малыш! Старфайер!
– Я слушаю. Вы мне не скажете, что означает, когда над циферблатиком с надписью «Топливо» начинает мигать красная лампочка?
Молчание.
Вновь раздавшийся голос зазвучал очень тихо, умиротворяюще.
– Мне кажется, было бы неплохо, если бы ты не спешил возвращаться на «Феникс». Залетай к нам, малыш.
– Какие-то
– Нет! Нет. Мы проверим тебе этот прибор. Наверное, барахлит выключатель индикатора. Такое все время бывает на этих новых опытных космопланах. Мы подхватим тебя приемным лучом. Ага, есть контакт, малыш. Не напрягайся. Выруби движки. Расслабься.
И на заднем плане:
– Вызови «Феникс». Сообщи лорду Сагану, что мы ведем на «Непокорный» мальчонку в целости и сохранности. Может, повышение за это будет?
Дайен ухмыльнулся и расположился поудобнее в пилотском кресле.
– Держи карман шире! – тихо проговорил он.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Я – огонь и воздух...
На борту «Феникса» хрупкие живые существа, заключенные в мегаграммы ноль-гравитационной стали, вымуштрованные своими командирами, выдержали обстрел противника со стоической выдержкой и железной дисциплиной. Каждый выполнял возложенные на него обязанности: или обеспечивал живучесть «Феникса», или атаковал противника. Каждый старался думать прежде всего о долге и гнать от себя мысли о том, что он заключен в эти металлические стены, откуда невозможно бежать, что миллионы опасностей подстерегают его и могут отнять жизнь стремительно, не дав даже вздохнуть, а могут обречь на медленное умирание в одиночестве, охваченного мучительным страхом.
– Милорд, – заговорил адмирал Экс, отворачиваясь от приборной панели компьютера, который он чуть ли не умолял изменить приговор. Лицо адмирала потемнело от усталости. Он выглядел лет на десять старше. – Реактор непоправимо поврежден. Взрыв неминуем. Мы должны эвакуироваться.
Глаз у Сагана дернулся.
– Сколько времени осталось?
– Около часа, милорд. Если мы больше не получим повреждений.
Раздался грохот, корабль содрогнулся. Мейгри потянулась вперед, оперлась о пульт управления. Щиты закрывали прямой обзор с «Феникса», но на видеоэкране был прекрасно виден коразианский корабль, зависший неподалеку, огненные трассы непрекращающихся залпов.
– Щиты по левому борту повреждены, но держатся. Это передние щиты не выдержали. Сейчас мы повернуты к нему левым бортом, милорд...
– Да, – сказал Саган, бросая взгляд на Мейгри. «Я ничего не могу вам дать, милорд, – безмолвно ответила она на его взгляд. – Ни ободрить вас, когда это потребуется... ни обрадоваться вашему поражению. Я слишком устала. Мне уже все равно».
«Интересно, – мелькнуло у Мейгри, – неужели я выгляжу не лучше его? Наверняка. Саган, кажется, решил, что будет спокойней не обращать на меня внимания».
– Соедините меня с реакторным отсеком.
Ожил видеоэкран,
Какие б мысли ни промелькнули у Сагана, на лице его не отразилось ничего. Мейгри могла бы узнать, о чем он думает, – он настолько устал, что его можно было застать врасплох, – но она не хотела этого делать. Закусив губу, она отвернулась от него и стала смотреть на экран.
– Долoжите обстановку, – велел Саган спокойным голосом, словно все происходившее было обычным учением.
– Положение тяжелре, милорд. Аварийные двери выдержали, заражение, судя по докладам, локализовано в данном отсеке...
– Это подтверждается, милорд, – пробормотал Экс.
– ... и нам удалось замедлить плавление, но остановить процесс мы бессильны.
– Сколько есть времени?
– В данной ситуации, милорд, мы сможем добавить еще один час к предварительной оценке. Возможно, дольше; но без гарантии.
Саган помолчал, непроизвольно переведя взгляд на коразианский корабль, гигантский корпус которого заполнил экран. Человек в реакторном отсеке видел его и, наверное, догадался, о чем он думал.
– Вы сможете воспользоваться дополнительным часом, милорд?
– Да, но я не стану приказывать вам остаться. Наоборот, приказываю уходить, прямо сейчас.
Человек окинул взглядом свой изодранный комбинезон, взглянул на индикатор уровня радиации и устало усмехнулся.
– Почтительно отказываемся подчиняться. Все равно мы покойники. Мы дадим вам необходимое время.
– Ваши имена будут занесены в список героев в моем личном журнале. Ваши семьи получат пособие. Я сам прослежу за этим.
– Благодарю, милорд.
Это была стандартная формула. Все об этом знали. Но в напряженном лице инженера появилось облегчение. Должно быть, он думал о жене, о детях. Это снимет с него бремя. Теперь он может пойти к своим людям и сказать им хоть что-то... кроме того, что их ждет гибель в огненном шаре.
По щеке Мейгри скользнула слеза. Глупо сейчас плакать. Она видела, как умирают. Сейчас люди гибнут на «Непокорном». Джон Дикстер. Возможно, Дайен... Ей надо было попытаться бежать, попытаться помочь им, но она так и стояла здесь, плача, как ребенок. Она смахнула слезинку, но туг же появилась еще одна, еще...
– Хватит хныкать! – бросил Саган, добавив вполголоса: – Ты же была Стражем когда-то! Старайся вести себя подобающе!
«Я была Стражем, – подумала Мейгри. – Двадцать раз была. Я собиралась жить вечно... во всяком случае, мне так казалось. А теперь мне сорок один год, и тело мое болит. Надоело смотреть, как погибают хорошие люди. Надоело воевать. Пусть взорвется этот проклятый корабль. Пусть все закончится прямо здесь, прямо сейчас. Бывает смерть и похуже, чем в огненном шаре. На одно мгновение мы вспыхнем так же ярко, как звезды».