Похитители бриллиантов (илл. Ю. Модлинского)
Шрифт:
– Да ведь это блюдо, достойное короля! – воскликнул Альбер, набивая рот.
– Оно достойно императора, сатрапа, набоба! note 13 – поддержал Александр. – Грош цена медвежьей лапе!.. Грош цена свиному окороку с трюфелями!..
– Нет, вот уж никогда не увидят современные Лукуллы note 14 такое вкусное блюдо на своем столе! Ни за какое золото не купят они ничего подобного…
– Просто непостижимо, как это такое грубое, тяжеловесное животное, как слон, может дать такое тонкое и деликатное блюдо.
Note13
сатрап –
Note14
Лукулл – древнеримский полководец, отличавшийся пышностью жизни и пристрастием к изысканной еде
– Я нисколько не удивляюсь, если дикое четвероногое, зовущееся царем лесов, тоже пришло понюхать аромат, идущий из этой незатейливой харчевни.
– А ведь правда! Я так увлекся нашими гастрономическими делами, что забыл о диких зверях. А проводник еще утверждал, будто один вид белого человека внушает львам непреодолимый ужас. Взгляните на беднягу, который валяется на траве, – вот вам убедительное опровержение.
Это замечание было сделано по-английски, и проводник, почувствовав себя задетым, ответил своим гортанным голосом:
– Я помню почтенного белого человека, по имени Дауд note 15 . Он-то прекрасно знал, что лев – трус и нападает только на более слабых. Какой это подвиг – зарезать козла или антилопу? Я, например, сопровождал Дауда и Ма Робер note 16 на озеро Ньями. Два льва напали на буйволенка. На буйволицу они напасть побоялись. Но она ринулась на одного из львов, подняла его на рога и убила наповал. А второй удрал, как последний трус. В другой раз Дауд спал ночью под кустом. Он лежал между двумя мужчинами моего племени. И вот они забыли поддерживать огонь, и уголь почти погас. Вдруг подошел лев. Он стал рычать, но но набросился на людей, которые лежали в нескольких шагах от него. Он не посмел броситься даже на быка, который стоял в кустарнике. Лев увидел белого человека и ушел подальше и только ворчал до самого рассвета. А ты разве не знаешь, что, когда белые люди стали стрелять дичь и отогнали ее далеко от краалей, голодные львы съедали своих детенышей, но не решались нападать на людей твоего племени?
Note15
чернокожие Южной Африки называли этим именем доктора Давида Ливингстона
Note16
имеется в виду жена Ливингстона
– Все это верно, – ответил Альбер, – однако сегодня ночью у нас под самым носом произошло как раз обратное. Я бесконечно уважаю мнение прославленного путешественника, но, видимо, он не всегда бывает прав. Наконец, исключения всегда возможны.
Не в укор нашему герою и для сведения читателя я не могу устоять против желания познакомить его с том, что писал о южноафриканских львах доктор Ливингстон. Пусть слова столь авторитетного человека опровергнут ошибочные утверждения кабинетных путешественников или рассказы писателей, которые, добросовестно заблуждаясь, составили себе преувеличенное мнение о той опасности, какую представляет встреча со львом.
«Днем, – пишет знаменитый английский исследователь, – лев останавливается на одну-две секунды, чтобы осмотреть встреченного им человека. Затем он начинает медленно ходить вокруг и отдаляется на несколько шагов, не переставая озираться. Затем он ускоряет шаг, и наконец, когда ему кажется, что его уже не видно, он пускается наутек, скача, как заяц. Днем нет никакой опасности, что лев нападет
Если вы встретили льва среди бела дня, то и тогда, вопреки распространенному мнению, вы увидите зверя далеко не величественного. Он попросту немного крупней большого дога и очень напоминает зверей собачьей породы note 17 . У него морда удлиненная, как у собаки, и он мало похож на того льва, какого изображают на картинках.
Льву приписывают разные вымышленные внешние черты, а его рычанье изображают, как самый страшный звук на свете. Мы слыхали это «величественное рычанье царя зверей»; конечно, можно испугаться, особенно ночью, если оно примешивается к раскату южного грома, если ночь такая темная, что после каждой вспышки молнии вы чувствуете себя совершенно ослепшим, а дождь идет такой, что ваш костер гаснет и ничто вас не защищает: ни дерево, ни даже ваше ружье, ибо оно мокро и первый выстрел будет неудачен. Но если вы находитесь в фургоне, тогда другое дело, тогда вы слушаете рычанье льва без страха и без почтения.
Note17
лев с собачьей мордой водится в Южной Африке; он меньше других львов
Страус кричит так же громко, но никогда человек его не боялся. Я высказал это утверждение несколько лет назад, но оно было взято под сомнение. Поэтому я тщательно проверял его у европейцев, которые слышали и льва и страуса. И спрашивал их, могут ли они установить какую-нибудь разницу между рычаньем льва и рычаньем страуса. И все признавали, что никакой разницы не находили.
Наконец, охота на льва с собаками почти не опасна, если сравнить ее с охотой на индийского тигра, потому что затравленный лев оставляет охотнику полную возможность спокойно прицелиться и стрелять не спеша.
Надо рассчитывать на частые встречи со львами во всех тех местах, где водится много дичи. Они выходят на ловлю группами по шесть и по восемь голов. Но, во всяком случае, скорее можно быть раздавленным на улицах Лондона, чем съеденным львами в Южной Африке, – если только не охотиться за ними. Судя по тому, что я видел и слышал, ничто не может остановить человека смелого…»
Занималась заря, и трое французов, освежевав убитых ночью львов, собирались выйти на поиски раненого слона.
Проснулся больной. Он казался более спокойным и ужо не смотрел на своих спасителей так растерянно.
Радостными кликами было встречено появление нового лица, которое нетрудно было узнать по необычному наряду.
– Как! – с обычной своей сердечностью воскликнул Альбер де Вильрож и бросился к новоприбывшему. – Это вы, ваше преподобие? Мы рады видеть вас! Вам удалось-таки удрать от ваших бродячих музыкантов? Очень хорошо! Садитесь, поешьте! Тут еще хватит чем насытиться, если вы голодны. А мы отправляемся в небольшую экскурсию.
– Тысяча благодарностей, господа. Я тронут вашим милым приглашением. Я действительно изнемогаю от голода и усталости.
Затем, случайно взглянув на раненого, он едва сдержал дрожь, пробежавшую у него по всему телу.
«М-да! – сказал он самому себе. – Что все сие означает? Здесь мастер Виль!.. Неужели он что-то подозревает? Во всяком случае, будем начеку!»
8