Шрифт:
Глава первая. Настоящий плюшевый пёс
Бледное солнце боязливо и медленно уходило от лохматой, растрёпанной тучи к спасительному горизонту. Безопасный краешек леса был всё ближе. Но вот туча поднатужилась и накрыла испуганный жёлтый диск. Над посёлком Светлым собирался дождь.
Лёша Метёлкин тяжело вздохнул. Дожди тоже нужны, но солнышка было жаль.
– Эй, Веник, что задумался? Гляди, простудишь под дождём свою умную башку! – мимо дома Метёлкиных на улице Ясной пронёсся верзила Гавриков из 7-го «Б». Прозвище «Веник» семиклассник и двоечник
Холодная тяжёлая капля плюхнулась на Лёшино плечо. Мальчик ещё раз шумно вздохнул, но шагу не прибавил.
Дверь дома Метёлкиных ещё не успела закрыться за Лёшей, когда с шумом и брызгами хлынул ливень. Щелчок замка, скрип половиц под ногами и громкий плач раздались одновременно.
– Ту-узик размо-окнет… просту-удится, – слышалось сквозь всхлипы девочки.
– Что там с Тусей? – донёсся до Лёши голос мамы откуда-то из глубины большого дома. – Успокой малышку! Я видела, что ты пришёл.
– Ничего твоему Тузику не сделается, – буркнул мальчик сердито и добавил чуть помягче: – Плюшевые не болеют.
Слёзы сестрёнки его раздражали, но ругать её бесполезно – только хуже будет.
– Мой Тузик не плюшевый, он мягкий и ласковый! – возразила пятилетняя Туся, на время прекратив рыдания и гневно сверкнув на брата круглыми серыми глазами. – На лавочке в саду остался. Он там заснул… А теперь заболеет простудой и умрё-от… ы-ы…
Рёв возобновился и стал ещё громче. Лёша с досадой крякнул, сдёрнул с вешалки старую куртку и выскочил за дверь под ледяные потоки. Через пять минут он вернулся – мокрый до нитки, но с большим игрушечным щенком в руках.
Плюшевый Тузик выглядел жалко – мокрая и грязная шерсть обвисла, уши превратились в бесформенные, бурые лоскуты, глаза потускнели. Маленькая хозяйка поцеловала игрушечную собаку в мокрый грязный нос и прижала к груди. По светлому платьицу потекли мутноватые ручейки, но девочка не обращала на них никакого внимания.
– Лёшик! – ласково воскликнула она, хитро сверкнув мгновенно высохшими глазами. – Теперь ты должен обсушить и обновить Тузика. Его нельзя стирать в машине. Даже в ванной нельзя.
– Я-то при чём?! – возмутился спаситель игрушки. – Суши сама феном. А почистить можно в химчист…
– Сам чистись в химчистке! – выкрикнула Туся. – Животных мучить нельзя! Ты в своём железном ящике его обнови. Я видела, как ты обновлял папин словарь.
– Подсматривать нечестно.
– А папин словарь портить честно? А Тузика простужать честно?
– Будто это я забыл его на лавке! – возразил Лёша. – А тебе запрещаю совать нос в лабораторию.
– Подумаешь, лаболатория! – ехидно передразнила малышка. – Простой подвал. А я маме скажу, что ты для своего ящика у папы провода и лампочки украл!
– Ябеда-корябеда, – прошипел брат. – Ну, ладно. Давай твоего щенка, попробую что-то сделать. Только ты сама должна очень сильно думать, каким хорошим должен стать твой Тузик. Мне как-то не до плюшевых зверей, есть дела посерьёзнее.
– Ребята, обедать! – позвала мама.
– Мам, мы потом. Ещё не голодные, – отозвалась девочка.
– Ещё какие голодные! – вполголоса сказал мальчик. –
– Ну, ладно. Ешь себе, сколько влезет.
После обеда дети послушно убрали со стола грязные тарелки, вежливо поблагодарили за еду. Туся даже похвалила борщ, который с трудом съела: аппетита у девочки не было. Она очень живо представила себе пушистого белого щенка с чёрными лапами и блестящими глазками.
В подвальную «лабораторию» девочка вбежала раньше брата. Всё ещё мокрый плюшевый щенок спрятал нос в оборках её платья.
Лёша обошёл сестрёнку и снял застиранную простыню с большого предмета, примостившегося между старым холодильником и останками трехколёсного велосипеда. Простыня скрывала огромный жестяной цилиндр с крышкой, многочисленными отходящими от него трубками и проводами – последнее творение Лёшиной изобретательской мысли. Девочка робко и с опаской протянула бесформенного полинявшего щенка. «А вот и подопытный кролик», – подумал изобретатель с удовольствием и сказал вслух:
– Смотри, думай старательно, каким он должен стать. А то ничего не выйдет.
Девочка кивнула головой, наморщила лобик и сжала кулачки – чтоб лучше думалось. Лёша осторожно уложил игрушку в жестяную коробку, аккуратно закрыл крышкой, нажал большую синюю кнопку и повернул странную железку, смахивающую на рычаг. Послышалось глухое гудение, затем цилиндр судорожно затрясся, потом раздался щелчок – и всё стихло. Туся вздрогнула и сделала несколько несмелых шажков к непонятному агрегату. Брат опередил её, подскочил к застывшему цилиндру и протянул руку, собираясь снять крышку. Внутри послышалась какая-то возня, лёгкий скрежет, затем словно кто-то чихнул. Мальчик с удивлением смотрел на собственное изобретение, рука его так и застыла над металлической ёмкостью, скрывавшей от глаз плюшевого Тузика.
– Ну давай, доставай быстрей моего щеночка! – нетерпеливо вскрикнула девочка. – Там же темно и страшно.
Крышка немедленно была снята, послышался странный тоненький визг, из открытой жестянки выскочил настоящий живой щенок. Был он толстенький, белый с чёрными лапами и смешным замшевым носом. Щенок подбежал к Тусе, ткнулся носом в её ногу и радостно завилял коротким хвостиком.
– Ой, Тузик, как здорово, что ты такой красивый и настоящий. Пойдём, мамочку обрадуем.
– Даже спасибо не сказала, – буркнул изобретатель волшебного аппарата. На лице его застыло удивлённое выражение.
– Спасибо мне. Это я про Тузика сильно думала, – важно сказала девочка, подхватила щенка и направилась к лестнице.
– А изобрёл генератор всё-таки я! – неизвестно, кому возразил Лёша, так как в полутёмном подвале он остался один.
Глава вторая. Тайна железного ящика
– Пёсика Лёшик из большой железной коробки достал, – услышал Лёша голос сестрёнки ещё из коридора. – Это же бывший Тузик, то есть, бывший плюшевый. Разве ты его не узнаёшь? Он очень похож на себя игрушечного, только гавкать умеет по-настоящему. А наш умник умеет исполнять желания, сделал даже для них комбайн большой. Как бочка… или большущая кастрюля. У бабушки в деревне такая есть.