Похитители разума
Шрифт:
Полированная медь дверных ручек, шлифованный хрусталь в массивном дубе. В вестибюле миниатюрный зимний сад; огромное дерево — японская хурма, усыпанное полузрелыми, глянцевитыми, оранжевыми плодами.
Комната, драпированная шелками с летающими драконами, привлекает и особенно удивляет японца. Он взглянул на буфет, раздумывая: «В точности такой остался у меня в Новом свете, даже в нем недопитая бутылка Берти». Ну, это уж слишком!..
На столе сигарный ящик, отделанный инкрустацией из перламутра. Гость открывает крышку и возглас изумления веселит его новых хозяев:
— О, моя любимая марка гаваны! Откуда все это? — спрашивает Боно.
— …!!!
— …!!!
Оба
— Однако, это длительная и кропотливая режиссерская работа, — пошутил японец, оскаливаясь… Перед его глазами быстро промчались воспоминания прошлого: ревю, Эллен (где же она?), Джонс-обезьяна, потом травля и паспорт, его спасение и эстремадурские виноградники, трехлетняя непрерывная погоня за полуголодным циркачом, опасающимся электрического стула. Все это было еще понятно Боно Рито, но он чувствовал, что отныне какая-то новая, дьявольская сила связывала его с новыми знакомыми крепкими узами, отнюдь не дружбы, не взаимной симпатии или платонической любви — но чего-то более страшного, более сильнодейственного.
— Очень мило! Вы очень предупредительны, но…
— Мы хотели вам создать приятные и необходимые условия для работы.
— Итак! В чем же заключается эта таинственная работа?
Усевшись в мягкие кожаные кресла, они закурили ароматные сигары.
— Учтите, господин Боно Рито, что наш разговор и дело — являются государственной тайной…
— Понимаю и чувствую, что не простое меценатство побудило вас позвать меня сюда.
Посол утвердительно кивнул головой. Японец приготовился слушать.
— Нам знакомы ваши работы в области цирка. Вы смогли очаровать публику Нового Света модерной, художественной постановкой на тему «Эволюция человека». Вы непревзойденный режиссер цирка, но…
И Боно Рито уловил в голосе профессора еле заметную нотку тонкой иронии, не ускользнувшую от наблюдательного японца.
— Прошу вас, продолжайте милую беседу, — проговорил с оттенком сарказма гость.
— Но нас интересует другое! — тут лицо собеседника оживилось, стало решительным и даже вдохновенным. — Отбросим фразеологию — мы ведь деловые люди. Нам известно кое-что из вашей прежней деятельности в иной области… Кстати, можем вас порадовать новостью, что артист Эрик Джонс превратился в полуобезьяну! Он помещен в специальную клинику.
Лицо Боно Рито затряслось в припадке беззвучного смеха. Он не скрывал своей радости перед присутствующими.
Японец наслаждался; это были минуты наивысшего блаженства, награда за потерю любимой женщины, состояния…
Он ясно видит перед собой это жалкое, превращенное им в обезьянье, лицо артиста…
— Ваша жена находится на нашем попечении, но она безнадежно психически больна. Возможно, вы хотите ее видеть здесь?
— Нет, нет! — замахал руками Боно. Он не хочет больше знать изменившую ему женщину. Безжалостный пришелец с Дальнего Востока не знает сострадания, ему чуждо чувство жалости. О! Если его глубоко оскорбили, он умеет ненавидеть, как ни один европеец.
— Благодарю вас за новости; они приятны для меня. Но продолжим наш деловой разговор — чем я могу быть полезен?
— Лучшие ученые нашей страны работают над улучшением человеческой расы, — это как раз аналогичная тема вашей постановки. Мы, арийцы, — люди высшей расы! Высшие существа! Нам дано Провидением право повелевать и держать
— Это интересная тема. Я, признаться, давно задумывался над ней… Я заставлю самого Дарвина стать обезьяной! — рассмеялся колдун.
— На этом принципе будет перестроена Европа, а за ней и весь мир. Кто не с нами, тот против нас и будет уничтожен!
Боно Рито доволен этим откровенным разговором. Идея нацизма его не увлекала, но в ней он увидел возможный трамплин для достижения своей тайной мечты — жажды деспотичной власти, которая привлекала его. Он всегда стремился к неограниченной власти в самом широчайшем масштабе… И вот он выходит на один из путей… Ему все дают в руки. Он знал, что такая минута придет. Он ждал ее долго. Но он воспользуется всем, а дальше… О, дальше! Дальше будет видно…
— Итак — по рукам. Я в принципе согласен. С сегодняшнего дня я целиком в вашем распоряжении, — отвечает Рито.
— Вас интересует плата… За исследования и изыскание препарата для прививки «Унтерменш» мы решили вам предложить миллион марок, кроме обычного жалованья в сто тысяч в год. Вы согласны?
— Да, да. Прекрасное вознаграждение. Но поверьте, я буду работать не из-за денег, а из-за самой научной идеи. Она мне пришлась по духу.
— Очень рад! О вашей жизни и удобствах не беспокойтесь. Здесь мы подумали обо всем, нетерпеливо ожидая вашего прибытия. Предусмотрено все, вплоть до учителей и наставников для вашей прелестной дочери… Здесь она может пройти полный гимназический курс. Я думаю, что во время ваших бездомных скитаний, она не успела…
— Около моей дочери был ее отец, — криво улыбнулся японец.
— Простите, дорогой профессор!
— Пожалуйста, пожалуйста! Я думаю через некоторое время отправить ее в один из ваших прекрасных университетов.
— Итак, значит, все в порядке!
Они пожали друг другу руки. Сделка двух дьяволов в образе человека состоялась.
— Теперь выпьем за успех дела! Прозит!
— Прост!
Прост! — чокнулись они рюмками с коньяком. Тонкий хрусталь звенел бубенцами.
4. Похитители разума
Две недели Боно Рито отдыхал, наслаждаясь лесным безмолвием, иногда забавляясь кувырканьем обезьян. В свободное время он читал книги и особые материалы, любезно предложенные профессором. Никто не мешал ему, но во время новой встречи Линкерт протянул ему портфель с бумагами.
— Вот грамота, официально уполномочивающая вас принять шефство над нашим институтом, именуемым отныне — «Бюро Боно Рито».
— Благодарю вас, господин посол. Чему я обязан такой высокой честью? — произнес японец, принимая бумаги. По старой привычке он часто величал Линкерта послом, хотя последний давно уже не был им, занимая теперь высокий, но несколько таинственный пост на родине.