Похитительница душ

Ривз Марго

“Тебе понравилось?” – Спросил Купер, и Сьерру тут же охватило чувство вины. Он пригласил ее на замечательное свидание, и вот она уже думает о Гэвине.

– Да, это было чудесно. Она заставила себя улыбнуться.

Купер поиграл с прядью ее волос. – О чем ты думала?

Она чуть было не сказала “ничего”, но поняла, что это было бы слишком явной ложью. “Мне очень понравилась опера, и жаль, что я так долго не могла ее увидеть”.

Купер наклонился к ней так близко, что она смогла разглядеть красивый узор его голубых радужек. – Хочешь знать, о чем я думал?

«что?»

– Что я такой же, как Папагено, а ты – моя Папагена.

Я понял это сразу, как только увидел тебя в первый раз…

Сьерра прижалась губами к губам Купера, обрывая его слова. Она не была готова услышать то, что он собирался сказать, что бы это ни было. Ей нравился Купер, действительно нравился, и он делал ее счастливой. Но она не была готова выслушивать романтические признания, не говоря уже о том, чтобы отвечать на них взаимностью.

Когда поцелуй закончился, Купер внимательно посмотрел на нее. – А что, по-твоему, я собиралась сказать?

– Я не знаю, – поспешно ответила она, затем многозначительно оглядела пустой балкон. – Нам пора идти.

На полпути вниз по лестнице Купер остановился. – Все, что я хотел сказать, это то, что я понял, что ты особенная, когда встретил тебя.

Боль в его глазах глубоко ранила. Она причинила ее мужчине, который не приносил ей ничего, кроме радости. – Прости, – прошептала она.

Вибрация телефона Купера разрядила напряжение. Когда он прочитал сообщение на своем телефоне, его лицо приняло решительное выражение. “Ренату только что заметили. Нам нужно поторопиться”.

Сьерра с трудом сглотнула. Несмотря на то, что это было причиной их пребывания в Берлине, внезапно мысль о встрече с Ренате Бергер заставила ее почувствовать себя неуютно. Хранительница “Умбры”, Ренате была подругой покойной матери Сьерры, Аойфе. Рената была единственной ниточкой, связывавшей Сьерру с матерью. Она также была их единственной надеждой узнать больше о Кормаке Фоули, скрытном лидере Калпатусов и человеке, который мог быть дядей Сьерры.

Кормак Фоули и Калпатусы презирали регентство и стремились свергнуть его. Несколько раз Кормак приказывал своим людям похитить Сьерру. Он планировал заставить ее сражаться на его стороне и использовать ее способности к заклинанию стихий, чтобы уничтожить регентство. Увидев фотографию, которая связывала ее мать с преступниками, Сьерра заподозрила, что за настойчивостью Кормака стоят более личные причины.

Чувство тошноты не покидало Сьерру и тогда, когда поезд скоростной железной дороги вез ее и Купера из Западного Берлина в Восточный. – Куда мы направляемся? спросила она, ненавидя дрожь в своем голосе.

– Фридрихсхайн. – Тело Купера гудело от напряжения, его характерная непринужденность исчезла.

Нервозность Купера усилила чувство неловкости у Сьерры. Это еще больше укрепило доверие, когда они вышли из поезда и оказались в Восточном Берлине. Район с его покрытыми граффити стенами и альтернативными заведениями кишел “Умброй”. У Сьерры не было предубеждений против “Умбры”. Однако, поскольку Кормак отчаянно хотел заполучить ее в свою армию, Умбра была в опасности. Она была уверена, что Кормак назначил крупную награду тому, кто ее поймает. Нападение на академию Лэнгекомб, главное учебное заведение Ardere в Европе и одно из самых безопасных мест проживания, доказало, что Кормак сделает все, чтобы заставить ее присоединиться к нему.

Купер свернул в боковой переулок и спустился по шаткой и ржавой лестнице. Стараясь не обращать внимания на хлипкую конструкцию

под ногами, она последовала за ним, радуясь, что на ней были балетки и брюки. Купер толкнул дверь, которая, казалось, не видела губки с шестидесятых годов. Если Сьерра считала, что снаружи все выглядит убого, то внутри все было еще хуже.

Умбра скорчился на матрасах по всей комнате. Их ауры были темно-серого цвета, и было трудно различить цветные пятна, указывающие на принадлежность к какой-либо фракции. У некоторых был приступ кашля, в то время как другие фыркали белыми полосами, а некоторые даже кололи себя иглами. Кокаин и героин.

Сьерра и раньше слышала о подобных коммунах, где Умбра целыми днями ловили кайф, обкрадывали прохожих или предлагали сексуальные услуги за деньги, чтобы восполнить свою зависимость от наркотиков. Однако осознание того, что нечто подобное существует, не уменьшило потрясения, которое она испытала, увидев это воочию. В нос ударил запах немытых тел, засохшей крови и экскрементов. От этого ее затошнило. Она старалась не смотреть на безвольные конечности и молилась, чтобы Ренате Бергер не была в таком состоянии. Если так, то их пребывание в Берлине было пустой тратой времени.

Купер раздвинул деревянную, расшитую бисером занавеску, которая вела в соседнюю комнату. Там никого не было, если не считать мальчика лет десяти с темными волосами и загорелой кожей.

– Это была она? он спросил.

“Ты всегда был рядом с Ренатой”.

Мальчик спросил, что у них за дело к Ренате. Он скептически посмотрел на Сьерру, когда та сказала, что у них есть к ней несколько вопросов. Однако его нежелание улетучилось, когда Купер протянул ему двадцатку. Парень жестом пригласил их следовать за ним по темному и сырому коридору, в воздухе которого стоял густой запах плесени. Они поднялись по покореженной металлической лестнице и прошли через двор, где из разбитого цемента пробивались сорняки.

– Рената, это моя дочь. Он указал на дверь с облупившейся краской.

“ Данке.

Не попрощавшись, мальчик поспешил прочь. Сиерра и Купер вошли в хижину. Внутри ее плечи с облегчением опустились.

Пол был устлан разноцветными подушками, а ароматические палочки из сандалового дерева наполняли воздух расслабляющим ароматом.

К ним подошла женщина с теплыми ореховыми глазами и в круглых очках. На ней было светло-коричневое льняное платье и шаровары, облегавшие ее коренастую фигуру. Зеленые искорки в ее серой ауре отражали свет свечей.

– Ты так похожа на свою мать, – прошептала она, и ее глаза увлажнились, когда она взяла Сьерру за руки. – Я так долго ждала тебя” Она повернулась к Куперу. “А вы кто?”

– “Купер Старр”. Приятно познакомиться, мэм”.

Рената кивнула в знак признательности и закрыла входную дверь на засов. “У нас не так много времени”.

Глава 2

“Я познакомилась с твоей матерью вскоре после того, как сама обратилась в Умбру”, – сказала Рената. “Мы с Аойфе обе верили, что обращение в Умбру не изменило нас самих и сделанный выбор. Мы верили, что все еще можем творить добро и вести жизнь, свободную от преступлений”. Рената тепло улыбнулась. “Аойфе была такой щедрой и доброй женщиной. Она поднимала настроение всем, кто ее окружал. Но вокруг нее всегда витала печаль. Я боялась, что это никогда не пройдет, но потом она встретила Хита. – Рената слегка покачала головой и сцепила пальцы. – Я отклоняюсь от темы. Вы пришли ко мне из-за Culpatus.