Похмельный синдром
Шрифт:
– Да, – подтвердил Китаец, – очень давно.
– Ну, пейте, – со вздохом сказал Тимофей Иванович, и первым наполнил свою чашку.
Все принялись пить чай. Юля и Перепелкин изредка поглядывали на Китайца, словно чего-то ожидая от него, но тот сидел с непроницаемым лицом.
– Дядя Тимофей, – не выдержала наконец Юля, – Роман ничего на оставлял вам… на хранение?
– Хм, – усмехнулся старик, – а я-то думаю, говорить вам или нет?
Он, кряхтя, поднялся, достал из шкафа прямоугольную металлическую коробку из-под конфет и поставил ее на стол.
– Вот, – сказал он, – ни разу
– Бомба для господина губернатора, – Китаец пододвинул коробку к себе и снял крышку.
Испугавшись, старик невольно отпрянул от стола.
– Не пугайся, Тимофей Иванович, – успокоил его Танин, – это мы, китайцы, так шутим.
В коробке оказалась толстая зеленая папка, битком набитая бумагами. Вынув ее, Китаец разложил бумаги на столе. Алик и Юля наклонились к нему.
– Что, вот так все просто? – улыбнулась Юля. – И что же теперь?
– Не думаю, что все так просто, – Китаец внимательно рассматривал документы.
Перепелкин снимал самые важные из них на пленку.
– Теперь мы должны заставить говорить Гортуна, – продолжил Китаец. – Кстати, это по его приказу убили Романа. Но ведь тебе нужны доказательства? – Он полувопросительно-полуутвердительно посмотрел на Юлю.
– Я тебе верю и так, – потупилась она.
– Это не имеет значения. – Китаец рассортировал документы и положил их в коробку. – Думаю, мы можем идти.
Они тепло попрощались со стариком и тронулись в обратный путь. Китаец и Юля шли молча, Перепелкин же был на взводе: постоянно пытался хохмить, запевал какие-то строчки из известных шлягеров и радовался хорошей погоде. Перед началом подъема он забежал вперед и направил на своих спутников объектив аппарата.
– У тебя же нет вспышки, деятель, – усмехнулась Юля, машинально поправляя волосы.
– Обижаете, барышня, – заметил Перепелкин, – это новейшее достижение фотомысли – просветленная оптика. Снимает в дождь, туман, против солнца, под водой и в почти полной темноте, – он сделал несколько кадров. – Под водой – это я загнул, конечно, нужен водонепроницаемый бокс, а все остальное – правда. Знаешь, сколько я отвалил за эту технику?
– Посмотрим, что у тебя получится, – недоверчиво пробормотала Юля.
Они поднялись до самой вершины холма, на котором оставили «Массо», и уже шли лесом, когда Китаец остановился у придорожных кустов.
– Идите вперед, – шагнул он в сторону, – я вас догоню.
– Что, приспичило? – усмехнулся Перепелкин, проходя мимо.
Китаец догнал их почти у выхода из леса.
– Ну как, – снова подколол его Алик, – полегчало?
– Намного легче, – улыбаясь, ответил Китаец.
Луна скрылась за облаками, и в лесу почти ничего не было видно. Когда они вышли из леса, Китаец сразу же понял: что-то не так. «Массо», оставленный им неподалеку, находился на том же самом месте, но чуть поодаль возвышались еще два темных пятна, которых раньше не было. Они сделали еще несколько шагов к джипу, и в глаза ударили мощные пучки света, полностью ослепив их.
– Не дергайтесь, будем стрелять! – Китаец узнал голос Гортуна. – Явились, наши голубки.
Все замерли, заслоняя глаза от огней фар, свет которых бил им в лицо. Юля охнула и сделала шаг
– Всем – руки за голову! – заорал Гортун. – Живо!
Впереди задвигались черные тени, лиц невозможно было разобрать. Китаец сумел насчитать как минимум пятерых. У двоих или троих были короткоствольные автоматы. Китаец с товарищами оказался в перекрестье света фар двух машин. Если бы он был один, можно было бы попытаться рвануть в сторону, скрыться в темноте, раствориться. Но с ним были еще двое, поэтому он подчинился.
– Э-э… Миша, – раздался еще один голос, – коробка у него в руке.
Голос этот Китаец сразу узнал: это был не кто иной, как владелец двадцати трех процентов акций ОАО «Тарасовспирт», шатен с остроносым испитым лицом – Рудольф Валентинович Куницын.
– Вижу, Рудольф, – отозвался Гортун и направился к Китайцу в сопровождении двух автоматчиков.
Не доходя нескольких шагов, он остановился.
– Брось коробку сюда, – приказал он, – и без шуток. Девица твоя на мушке.
Китаец помедлил и выпустил коробку из рук. Она с глухим стуком упала на снег прямо перед ним.
– Теперь пистолет, – скомандовал Михаил Станиславович. – Двумя пальцами. Помни, вы все под прицелом.
Медленно, чтобы не спровоцировать бандитов на стрельбу, Китаец достал «ПМ» и бросил его рядом с коробкой.
– Жора, – Гортун махнул одному из автоматчиков рукой.
Тот осторожно приблизился, не сводя глаз с Китайца, нащупал на снегу «макаров» и положил в карман куртки. Потом так же неторопливо поднял коробку и выпрямился сам.
– Куницыну, – лаконично приказал ему Гортун, когда Жора поравнялся с ним. – Руки можно опустить, – с довольной усмешкой сказал он Китайцу.
Китаец с товарищами видел, как, заслоняя глаза рукой, Жора подошел к стоящему поодаль человеку и отдал коробку. Куницын открыл ее и в свете фар быстро просмотрел содержимое. После чего достал из кармана мобильник. Слов слышно не было. Он поговорил пару минут, спрятал телефон в карман и принялся что-то объяснять Жоре. Тот внимательно его выслушал, кивнул и направился к Гортуну. После того как им разрешили опустить руки, Китаец услышал какое-то странное слабое жужжание, прерываемое щелчками, доносившееся со стороны Перепелкина. Он скосил на него глаза, увидел, что Алик держит руки на фотоаппарате, и понял, что тот фотографирует. Это было довольно рискованное занятие: если бы кто-то из бандитов заметил, Перепелкину было бы несдобровать. Впрочем, Китаец даже и не рассчитывал, что их просто так отпустят.
– Э-э… Миша, я поехал! – крикнул Куницын. – Ты знаешь, что делать.
– Знаю, – негромко пробурчал Гортун.
Захлопали дверки, одна из двух машин развернулась и, сверкнув красными габаритными огнями, быстро скрылась в ночи. Осталась одна машина. Гортун с Жорой и еще одним автоматчиком стояли около нее. Гортун шагнул к Китайцу. У него, Гортуна, было хорошее настроение, и он желал немного позабавиться.
– Ну что, юные следопыты, – ухмыльнулся он, – остались вы в глубокой жопе. Ты, – в свете фар ему хорошо было видно непроницаемое лицо Китайца, – ответишь теперь за все. За все в жизни приходится платить. И они заплатят вместе с тобой, – добавил Михаил Станиславович.