Поход клюнутого

Чичин Сергей

Набат продолжал гудеть, а в ночном небе над крышами домов появилось зловещее зарево. Похоже, пожар разбегался по крышам, как крысы разбегаются по овощному погребу. Не потерять бы лошадей, пришло Торгриму в голову. Подгоняем этой тревожной мыслью, дварф стиснул зубы, перекатился на живот, поднялся на четвереньки, а после и на ногах утвердился. Ничего, стоять можно, а что разит как от выгребной ямы – так то ли еще будет!

Ночка, что и говорить, выдалась бурная и кончаться пока не собиралась.

7

Бинго явился в Форт Стражи

с первыми проблесками рассвета – видать, утомился за ночь разрушать город и решил передохнуть до следующего прихода темноты, лучшей подруги таких вот вредителей. Торгрим разглядел его сразу, потому что в тот момент, когда гоблин входил в ворота, разливающий стражник оступился и чуть не разлил пиво, а алебарды, составленные в козлы в углу двора, самопроизвольно осыпались – поди не насторожись. Вид Бинго имел усталый и нахохленный, но при виде дварфа и выстроившегося у коновязи конного состава экспедиции просиял и расправил плечи, отчего Торгримово сердце, вопреки несгибаемой храбрости, ушло в пятки.

– Старина! – завопил Бинго и припустился к компании, тесным кружком рассевшейся вкруг заменяющей стол бочки. – Как я рад, что ты цел!

– Правда? – не поверил Торгрим по традиции.

– Самая что ни на есть! Ты прикинь, этот местный дерьмомаг мне карами грозился! Ну ничего, подумал я, у меня в рукаве такое бородатое, с ним сперва носами померяйся; глядь туда, глядь сюда, а тебя и нету, и народ бормочет разное – кто говорит, что ты о статую убился, а кто – что в дерьме утонул! Я за тебя волновался.

И в припадке чувств облапил Торгрима, приподнял над землей и потряс, а когда поставил – отобрал у него кружку и беззастенчиво ее вылакал. Стражи, отпивающиеся вместе с дварфом после тяжкой смены, одобрительно загудели и смотрели добрыми глазами, так что прояснять вопрос с истоками пожара Торгрим постеснялся.

– Добрался-таки до мага?

– А чего ж не добраться? До его башни ходу было пять минут.

– А остальное время где шлялся?

– Искал башню. Ну, ты ж знаешь, решил дорогу срезать, а там тупик, вернулся – заблудился, стал выбираться – провалился в подземные тоннели, вылезать принялся – еще глубже ухнул... Вы, служивые, в курсе, какие у вас там крысищи обитают?

Бинго запустил руку за пояс, пошарил там и вытащил крысиный хвост толщиной с запястье и длиной в руку. Один слабонервный страж от такого сюрприза поперхнулся и плюнул пивом в сторонку. Бинго возмущенно всхрюкнул, отобрал кружку и у него и тоже высосал в три опытных глотка.

– Вы не волнуйтесь, ваш хлеб я отбивать не стану. – Гоблин огляделся и опроверг сам себя, отобрав еще у одного зазевавшегося ломоть хлеба. – Там еще и на вашу долю осталось. Это, как я понимаю, детки такие, а каковы родители... ну, недосуг мне было, тем более как раз лаз наверх нашел, а то бы сходил поглядеть, чтоб впредь говорить честно, что видел всякое. Вылез в переулке каком-то, где, кто, чего – непонятно, стал во все двери вламы... стучаться. За первой ничего, за второй мешки, бочки да какие-то дядьки злые, в платках на головах, даже слушать не стали, сразу бить бросились, насилу утек... Грубые вы, городские!

Вот такие платки, если кому интересно.

Из-за пояса появился клетчатый головной платок со следами крови. Бинго передал его ближайшему стражнику в обмен на его кружку, и из платка выпало ухо, похоже, что с мясом сорванное с головы.

– Клянусь Райденом, да это ж головной платок контрабандистов Рюкена! – ахнул страж. – Ты что же, их склад нашел?! Мы уж второй год как ищем!

– Не знаю, не представились. – Бинго залихватски выдохнул и опростал кружку по-манерному, без глотков. – Я ж перепугался, да со страху вспомнил, что не просто так шляюсь, вот как мой дружбан твердит без устали, – я по делу!

Торгрим предупредительно закашлялся, и добрый Бинго постучал его по спине, чуть не влепив носом в бочку.

– Да, по делу, – я с магом иду поговорить! Ну их, думаю, к лешему, с таким-то чувством моды. Удрал от них, потоптал огороды какие-то, только и успел дернуть из одной грядки презент моему дымопыхающему спутнику, чтоб сам проникся, какие дымы правильные, а какие от лукавого. – Из-за бездонного пояса гоблина явился измятый стебель, богато усаженный венцами острых узких листьев. – Владей, борода.

– Это чё? – Дварф принял подношение с опаской.

– Cannabis sativa, двудольное розовоцветное.

– Чиво?

– Ты забей, тебе понравится.

Сержант Гилберт, возглавляющий посиделку, выпучил глаза на ботанический изыск.

– Это что – прямо в городской черте?

– Как есть в ей. Не мог же я за этими кругалями в жаркий Дэмаль завернуть? – Бинго задрал глаза к небу, типа призадумался. – Нет, не думаю, тем паче там жирные орки на вербл... странные у них лоси, а тут в меня вполне местный горожанин пытался топором кинуть, чтоб не топтал его плантацию.

– Запомнил, где это?

– Окажусь на той грядке – узнаю, а где она – извини, сержант, с топологией у меня нелады с детства. Впрочем, денька через два найдете по запаху – я топор-то тому мужику вернул, так что вскорости он на все ближайшие дворы обозначится.

– Ты про мага давай, – напомнил Торгрим, смекнув, что по пути Бинго мог много такого натворить, для расхлебывания чего придется в тутошней тюрьме задержаться на немалый срок.

– Ну, извольте про мага. Добрался до него, то есть до нее, до башни. Заперто со всех сторон, запечатано изнутри, у подножия народ толпится, вопит, помощи просит – маг не откликается. Вхожу, значит.

– Ты ж сказал – заперто было!

– Было. Налейте мне, а то чижолая история, в глотке пересыхает быстро! – Бинго уселся по-оркски и протянул кружку разливающему. – Двери заперты, что парадная, что черный ход, один дурень сунулся стучать – его белой молнией шарахнуло.

– Убило? – устало уточнил сержант.

– Нет, вот же он я, только волоса дыбом встали. Припомнил тогда, как оно принято в лучших домах входы зачаровывать – обычно дверь, но не стены же? Сказал народу пару ободряющих слов – мол, то Морадин, у него молот и наковальня, тра-ля-ля, а вы век живете, век учитесь и помрете дураками...